Мужчина-загадка

Он внушал себе, что Бойден и Гиббонс возникали всякий раз, как они с Клер пытались куда-нибудь передвинуться. Если их лагерь где-то неподалеку, если они не вернулись на корабль, все плохо. Адам многое бы отдал, чтобы выяснить, где они.

По крайней мере, у них с Клер есть преимущество: каяки передвигаются бесшумно.

Прошло довольно много времени, но, в конце концов, ему показалось, что он сможет уснуть. Клер лежала так неподвижно, что он понял: она тоже не спит. Адам надеялся, что она рано или поздно задремлет, и ему можно будет расслабиться, но может быть все наоборот. Его израненное тело, наверное, нуждалось во сне, чтобы исцелиться.

Когда он открыл глаза, была ночь. Ему показалось, что он услышал голос — гортанный и требовательный. Черт! Он попытался сесть и механически потянулся к оружию, которое должно было лежать у него под подушкой, но Клер схватила его за плечо.

— Медведь! — прошептала она.

Звуки возобновились. Потом она сказала нечто более тревожное:

— Медведи!

Во множественном числе.

Послышался скрежет. Когти что-то рыли в темноте?

Адам схватил баллон со спреем. Все равно что стоять против бандита с полуавтоматическим пистолетом, когда у тебя в руке только пугач. Неприятно было ощущать себя совершенно беззащитным.

Шарканье, шелест травы — и что-то врезалось в бок палатки, вдавив его внутрь.

— По-моему, там медведица с медвежатами.

Черт побери! Медведица наверняка учуяла их с Клер. Кажется, у медведей плохое зрение, и они полагаются на мощное обоняние?

Клер по-прежнему прижималась к нему, впившись кончиками пальцев ему в предплечье. Он не возражал. Сердце у него билось учащенно. Адаму еще не приходилось сталкиваться с такой угрозой, и он не знал, что делать.

Снова шорох, ворчанье — потом кто-то как будто взвизгнул. Медведица приказывает что-то медвежатам, а они не слушаются?

Они с Клер сидели совершенно неподвижно.

Хрустнула ветка. Другие ветки шелестели и качались.

Наконец наступила тишина. Но он по-прежнему не двигался, прислушиваясь к малейшему шороху.

— О боже мой! — Клер отпустила его и легла на свою пенку.

Адам тяжело вздохнул. Он понятия не имел, сколько прошло времени после того, как открыл глаза, но думал, что минут пятнадцать, а то и больше.

— Страшно было, — призналась Клер.

Он посмотрел на нее, слушая ее голос, потому что в темноте он ее, конечно, не видел.

— Точно.

Вдруг она засмеялась.

Он ничего не мог с собой поделать. Наклонился над ней и, несмотря на темноту, ухитрился найти ее губы. Он должен был ее поцеловать. Его напряжение, копившееся несколько дней, теперь прорвалось. Наступила отдача.

Он действовал не так нежно, как ему бы хотелось. Когда ее губы разомкнулись, он нырнул внутрь, его язык устремился в нежные глубины ее рта. Его руки сжимали ее голову; потом одна скользнула ей за шею. С ее губ слетали нечленораздельные звуки; она тоже схватила его, одной рукой сжала ему предплечье, другой гладила по плечу. Он бы сейчас отдал все, что угодно, за то, чтобы видеть ее, но они обнимались в полной темноте. Он опустился на локоть и повлек ее за собой. Она прошептала его имя и прикусила ему губу. Когда он влез в ее спальный мешок и нашел ее грудь, она застонала и выгнула спину, чтобы теснее прижаться к нему.

Адам весь горел, ему отчаянно хотелось вылезти из своего спального мешка, прижать ее женственное тело к себе. Но вскоре пришлось отстраниться и взяться за молнию. Расстегнуть ее удалось не сразу. Услышав треск молнии, Клер замерла.

— Что же мы делаем?!

В ее голосе послышался страх. Адам тоже заставил себя остановиться.

— Клер!

— Я не могу! — Она убрала от него руки и попыталась отстраниться, насколько позволял ее спальный мешок.

Никогда еще желание так не мучило его, но ему удалось изображать спокойствие.

— Ты сказала «нет». Я тебя услышал. Пожалуйста, не бойся меня.

Он ждал. Наконец она очень-очень тихо произнесла:

— Я тебя не боюсь. Гораздо больше… я боюсь себя.

Глаза у него закрылись, он боролся с собой.

— Клер, мы поцеловались, только и всего.

— Мы…

Они очень близко подошли к тому, чтобы заняться любовью. Он дрожал всем телом. И все же ему удалось вовремя остановиться.

Она еще раньше объяснила ему свои чувства. Он не должен был допускать того, что случилось.

— Давай… попробуем снова заснуть, — произнес он через минуту. И, помолчав, добавил: — Я не слышу дождя.

— Да. — Клер шевельнулась, но он не понял, пожимает ли она плечами или сутулится. — Хорошо… — И после паузы: — Я…

Он перебил ее:

— Не вздумай говорить, что тебе жаль!

Глава 13

Было еще темно, когда Клер проснулась. Она сразу же подумала: Адам пошевелился, или его дыхание изменилось, или произошло еще что-то. Поскольку ее голова лежала у него на плече, лоб прижимался к его шее, она непременно бы что-то почувствовала. Что же касается остального… Да, она ухитрилась частично заползти на него, и их разделяли лишь два спальных мешка.

— Дай я проверю, который час, — прошептал он. — Закрой глаза.

Она выполнила его просьбу, но по-прежнему видела звезды, когда он включил фонарик.