Мужчины и женщина

«в мире есть лишь две силы: любовь и страх (кто-то называет это: Бог и сатана), всё остальное — производные этих двух сил (думаю, это понятно и сомнений не вызывает), что такое ревность и зависть, ненависть и зависимость — если не страх? что такое прощение и принятие как не любовь?

любовь — созидание, страх — разрушение.

в «обычном» человеке процентное соотношение того и другого бывает очень разное — у каждого свой баланс, и в разные периоды жизни у одного человека оно тоже разное.

за свою жизнь человек может (и это — задача каждого живущего) продвинуться до полного изгнания страха из своей сущности, из своего духа, до соотношения 100:0.

пока это соотношение другое, любовь его ущербна (и это понятно: даже 99 % любви и 1 страха — это не полная гармония).

творчество питаемо человеческим духом, от того, каково соотношение страх/ любовь в этом духе и зависит «качество» творчества, не мне тебе рассказывать, что один из способов диагностирования душевных заболеваний и просто состояния психики человека — это анализ его творчества.

так вот, по моему мнению, то, что рождается ущербным духом — БОЛЬНОЕ, болезненное, и человеку, более или менее чувственному, это сразу видно.

поскольку творчество — это созидание по определению, то оно должно быть питаемо только любовью, а не страхом.

вот так я понимаю своё пожелание тебе.:)

почему любовь невозможна без свободы?

потому что НЕсвобода — это тоже производная страха (думаю, этого тебе не нужно объяснять), и в несвободе любовь ВСЕГДА будет ущербной.»

Конечно, всё это я понимаю теперь. Но как Андрей сумеет объяснить такие тонкие вещи ребёнку?…

— А ты боишься чего-нибудь? — Спросил Егор.

— Уже гораздо меньше, чем раньше.

— Но чего-то ты всё-таки боишься? Чего? — Не унимался парень.

— Наверное, одного… Причинить боль другому.

— Да, я тоже этого боюсь… — Егор был очень серьёзен. — Но ты не ответил мне, смогу ли я стать Буддой или Иисусом.

— Сможешь. Если очень захочешь, и если поймёшь, что в этом твоё предназначение. Только прежде нужно знать, что это за путь.

— А что это за путь?

— Это путь познания, размышления и совершенствования. А главное условие это одиночество.

— Почему?

— Потому что лишь наедине со вселенной можно сосредоточиться на себе, кто-то другой будет тебя отвлекать, ведь у каждого свой путь.

— Да… Тогда это не для меня… — Егор, похоже, подрасстроился. — Дело в том, что я обещал одной… ну, короче, одному человеку, что буду всегда с ней… то есть, с ним, буду всегда помогать и не оставлю никогда…

— Это очень достойное предназначение, — заметил Андрей, — быть опорой кому-то.

— Правда?… — Разочарование сменилось надеждой.

— Правда, — сказал Андрей.

Словно подгадав момент, появилась наша тихая домашняя фея и справилась, где накрывать на ужин.

Я пошла спать сразу после ужина. Андрей спросил, может ли он зайти, когда я лягу, и они с Егором принесли мне ещё один кувшин с лимонной водой, а Андрей дал ещё три шарика, чуть меньше размером. Я не стала спрашивать, что это и для чего — просто поблагодарила. Я верила — он знает, что делает.

Егор положил руку мне на лоб и сказал Андрею:

— Температуры нет, кажется.

Потом поправил одеяло — всё, как делала я, укладывая его спать.

Два заботливых мужчины пожелали мне спокойной ночи и выздоровления.

Когда они погасили свет и ушли, я расплакалась.