Мужчины и женщина

Прозвучал звонок, заставив подняться в воздух стаю голубей, пригревшихся на освещённых солнцем карнизах.

— Какие у вас планы? — Спросил Андрей.

— Возвращаемся домой.

— А в Макдоналдс с нами поедете? — На его лице появилось нечто вроде смущения. Он тут же добавил, будто извиняясь: — Это наше любимое с Егором заведение. После долгой разлуки, думаю, он будет рад возобновить традицию.

Только я подумала, что мне нельзя нарушать порядка: откуда, в конце концов, я могу знать, кто такой этот Андрей? — как зазвонил мой сотовый.

— Да, Сергей Егорович, слушаю вас.

Это был отец Егора. Он сказал, что, если у сына и Андрея Филипповича появятся какие-нибудь планы, я могу спокойно оставить их вдвоём или присоединиться к ним, по моему желанию, что он просит прощения за то, что не успел меня предупредить, Андрей Филиппович это давний друг, и я должна полностью доверять ему.

Подбежал Егор и запрыгнул на переднее сиденье.

— Можно, Марина Андреевна? — Спросил он.

— Если Андрей Филиппович не против. И пристегнись. — Я посмотрела в зеркало на Андрея. — Вам с Егором предоставили полную свободу.

Егор испустил радостный вопль. Потом обернулся ко мне:

— А вы поедете с нами в Мак?…

Андрей не дал ему договорить:

— Разве так приглашают даму на обед? Ну-ка, чему ты тут успел научиться?

На лице Егора отразилась работа мысли.

— Э-э… Мадам, вы не согласитесь пообедать с нами?

— Благодарю вас, месье, с удовольствием.

Мы все засмеялись, а парень спросил:

— А вы мадам или мадемуазель?

— М-м-м… ты застал меня врасплох, — сказала я. — Наверное, всё же мадам. Если быть точной, то я вдова.

— А вдова — это жена генерала?

— С чего ты решил?

— А, в киношке недавно было про Адель, вдову генерала.

Я сказала:

— Вдова это женщина, у которой умер муж. И не обязательно генерал.

— А у вас что, муж умер? — Спросила сама непосредственность и повернулась ко мне лицом, выглянув в проём между креслами.

— Егор! — Перебил его Андрей. — Ты ведёшь себя нетактично.

— Всё в порядке, — сказала я. — Да, Егор, мой муж умер. Если тебе интересно, я могу рассказать мою историю. Только не сейчас, ладно?

Егор смотрел на меня какое-то время со странным выражением, застывшим на лице. В течение всего дня и после я буду отмечать эти «странные выражения», неизвестные мне доселе.

— Ладно. — Наконец сказал он и отвернулся. Потом его голова снова появилась в проёме. — Простите меня, Марина Андреевна.

— Прощаю, — сказала я и потрепала его по волосам.

Мы ехали молча, словно подчиняясь самому главному здесь источнику шума, который не проронил ни слова, пока не увидел угол вожделенного заведения.

— Что-то я есть не хочу, — сказал Егор, глядя на Андрея.

— Будешь смотреть на нас с Мариной Андреевной. — Андрей улыбнулся мне в зеркало. — Да, Марина Андреевна?

Я решила подыграть ему:

— Да. Будешь смотреть, как мы уплетаем бигмаки.

У прилавка парень, разумеется, передумал и заказал себе, как обычно — по полной программе.

Андрей не позволил мне рассчитаться, хотя я платила не свои деньги — еженедельно мне выдавалась определённая сумма на всяческие расходы вроде подобных.

— Мы отмечаем моё возвращение, — объяснил он.

Когда мы поглощали наш ланч, я ловила на себе взгляды Егора, которые тот сразу отводил, делая вид, что смотрит просто так, от нечего делать.

* * *

— Ну, что — за уроки? — Спросила я. — В пять в бассейн.

Егор кивнул.

Дав нам с Егором полчаса на передышку, я пошла к себе.

Я жила поблизости, в доме, небольшую часть которого снимал для меня отец Егора, но в их доме мне отвели комнату на случай, когда требовалось моё присутствие ночью. Да и вот для таких недолгих пауз это очень удобно: расслабиться, переодеться.

По рекомендации моего работодателя я одевалась в «классическо-романтическом стиле» — мне даже выделили приличную сумму на соответствующую экипировку ещё до того, как я приступила к своим обязанностям. Это означало элегантные костюмы, юбки с блузами и какими-нибудь аксессуарами вроде шарфа или косынки; броши, бусы и другие украшения тоже приветствовались. Юбки до середины колена или чуть выше и непременно прозрачные чулки и туфли на каблуке. Если мы выходили в театр или ещё куда-нибудь, требовался вечерний наряд. А в том случае, когда все выходы из дому завершались, позволялась «свободная форма» — джинсы, майки, джемпера — всё, кроме халатов: халат это одежда для спальни. Впрочем, наши с «хозяином» взгляды на одежду совпадали полностью.

Я скинула туфли и жакет, легла на кровать и закрыла глаза. Почти тут же — повинуясь знакомому позыву — я открыла их, в полной уверенности, что увижу стоящего рядом Андрея. Разумеется, никого в комнате не было, но расслабиться я не смогла и стала думать о нём.