Мужчины из женских романов

Со старшими редакторами было иначе. Они всегда уточняли неясности в разговоре. Были доброжелательно настроены и хорошо воспитаны. Но частенько безжалостная ирония владела ими и подчиняла их себе, а не наоборот. И еще бессмысленно было просить, чтобы Нинель Николаевна скрыла от Павла Вадимовича, до чего Свету довела работа. Девушка уже сообразила, что ее горести кажутся им малостью, забавными эпизодами, которые она и не вспомнит через год-другой. Так почему бы вместе не посмеяться над ними? К этому она готова не была. Усвоила, что с юмором человек может относиться только к самому себе. Остальные – жертвы его сарказма. Поднять на смех для нее было формой издевательства, и никаких других точек зрения на этот счет она принимать не желала. Почему клоуны и комики в жизни чаще всего грустные, мрачные, злые, желчные? Потому что добиваться, чтобы над тобой ржала толпа, гораздо противоестественней, чем чтобы она тебя била. А крик: «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!» – это видимость, а не утешение. Света узнала об этом из самого надежного источника – себя. Вступившие на путь познания обязательно станут терпимыми, когда исчерпают запас неприятия. И добрыми, когда отозлятся полностью. Чтобы успеть хоть к старости начать походить на человека, надо тратиться интенсивно и по-крупному. К примеру, ненавидеть не отдельного не вышедшего совестью типа, а причину, по которой миллионы ею не выходят. Но Света жила естественно – доставалось и причине, и следствию.

«Я тут пропадаю ни за грош, буквально, если учесть зарплату, а они сплетничают обо мне в курилке, – думала Света. – Посмеиваются над непосредственностью. А ведь я еще не давала им поводов себя осуждать». И снова она рассердилась и превратилась в неисправимую отличницу: трудись, хорошенько готовься к разговору и советуйся с обоими сразу. Упрямица беспомощно вздохнула и неожиданно почуяла дуновение свободы: «С чего это я запаниковала? Все очень просто. Не могу остановиться, все сравниваю? Надо взяться за последние главы, за сцены расставаний. Если мои сериальщицы и расплевались со своими мальчиками по общей причине, напишу всем, что желаю успехов в других издательствах, и начну сначала. Это еще тот случай, когда не время теряешь, а опыта набираешься. Бабушка такое вообще красиво называет: не мука, а наука. Кстати, противопоставление спорное. А слово «мамсик» звучит отвратительно». Она обежала круг и вернулась к Диме. Останавливаться было нельзя. «Чеши дальше, к спасению работой», – велела себе девушка и яростно заелозила мышью по коврику.

Все-таки с рекламщиками, навязчиво использующими якобы подсознательное стремление женщины одеваться и краситься так, чтобы вызывать эрекцию у всех мужчин, надо судиться. Феминистки тут недоработали. Пусть ролики этого сорта останутся на телеэкране. Но да, сопровождаются они откровениями проституток о том, как, чем и сколько необходимо трудиться над современным мужчиной, чтобы его возбудить. А то чулки, мини, вырезы, духи… Шутники, дурящие подростков. Сексуальность – фактор генетический, его не купишь, не воспитаешь. А значение непомерно раздуто торгашами. Света доказала это тем, что ей в голову не пришло сопоставлять, как героини с героями занимались любовью. Она вообще не признавала коечных разрывов. Нормальные люди, если что-то не получается, должны обращаться к специалистам, книжки читать, разговаривать обо всем, экспериментировать. А то трахаются, как в каменном веке, будто от них ничего не зависит. Нет, расстаются вчера еще боготворившие друг друга мужчина и женщина, потому что не могут поступиться личностями. Элементарных привычек менять не хотят. Только это беспокоило Свету. Она не знала, стоит ломать себя и подлаживаться или настаивать на взаимной терпимости к разному естеству. Надо ли, чтобы счет был равным – ты бросишь курить, а я – пить. Что вообще делать, когда все не так, как раньше? На чуть-чуть не так. Только любящие уподобляются принцам и принцессам и до синяков наминают себе бока на этой крохотной горошине под горой матрасов. Девушка готова была снимать слой за слоем, чтобы отыскать и выбросить причину неудобств. А потом складывать все как было. Дима же явно склонялся к иному варианту: лечь на пол, и ну их, душные перины.