Мужчины на моей кушетке

Моим первым побуждением было обругать себя. Неужели я навязала ему свою программу раньше, чем он был к ней готов? Вероятно, я только усилила его тревожность или настроила его на отвержение – хотя, если и так, я не рассматривала это как негативный результат. Рост включает в себя контакт с тревожностью. Я не раз замечала это в своей практике: якобы «проваленное» домашнее задание дает успешный результат в каком-то другом отношении. Просьба к клиенту – задействовать свой потенциал – высвечивает истинное препятствие, которым необходимо заниматься, буквально извлекая его из сферы бессознательного.

– Я придумал целую кучу фантазий, – продолжал Алекс. – К сожалению, Саша сейчас работает над какой-то статьей и не так уж много времени проводит дома. Приходит ужасно усталая и сразу ложится спать. Так что просто не было подходящего момента, чтобы сделать то, что вы предлагали.

– Что ж, по крайней мере вы создавали фантазии. И как дела на этом фронте?

– Я немного нервничаю, но в общем все нормально. Они дают мне новую возможность думать о сексе с Сашей.

– В контексте этих фантазий возникали какие-нибудь конкретные темы?

Учитывая силовые аспекты его фантазии, я хотела убедиться, что он не планирует никаких сценариев с жестокостью или насилием.

– Я просто пытался понять, что хочу сам. В сущности, до меня дошло, как долго я думал только о том, что хочет Саша. Так что я стал представлять себе, как она меня ублажает.

– И что вы при этом чувствовали?

– В каком-то отношении – бо́льшую уверенность.

– Но?..

– Но и неловкость из-за того, что больше не думаю, как доставить удовольствие ей тоже. – Алекс поерзал на диване, пытаясь устроиться поудобнее. – Я все думаю об этих фантазиях… а потом, когда вижу Сашу, лежащую в постели, хотя и не собираюсь ничего делать в этот момент, меня прямо парализует. Меня беспокоит, что мои фантазии так отличаются от того, к чему мы оба привыкли. Что она обо мне подумает? Я не хочу, чтобы она думала, что я просто притворяюсь.

– Резонно, Алекс. Но проблема в том, что вы притворялись раньше . А теперь вы просто стараетесь быть настоящим.

– Это такое странное ощущение!

– Та часть фантазий, в которой вы чувствуете себя уверенным… – сказала я, когда мы завершали сеанс. – Мне нужно, чтобы вы проигрывали ее в уме снова и снова.

* * *

Как мне заставить Алекса сдвинуться с мертвой точки беспокойства о том, что хочет Саша или, того хуже, что она о нем подумает? Он всегда ставил ее на первое место, а я хотела, чтобы он вместо этого подумал о  себе . Конечно, она могла не понять, что происходит; она могла отреагировать не сразу – или не отреагировать вообще.

Но если Алекс не сумеет преодолеть свои страхи и довести дело до конца, у него не будет ни малейшего шанса что-то изменить, и эти отношения, скорее всего, прикажут долго жить.

Я не уставала удивляться, сколь многим моим клиентам не давало покоя (почти до степени дисфункции) желание удовлетворить женщину. С одной стороны, меня глубоко трогало, что мужчины способны искренне ценить удовольствие женщины, ценить настолько высоко, чтобы забывать или откладывать свое собственное удовлетворение. Но это – в целом похвальное – желание могло привести к печальным последствиям, если вырождалось в навязчивую потребность угодить и «дать результат».

Ничего себе ситуация: мужчины беспокоятся, как бы угодить женщинам, в то время как женщины не могут определиться с вопросом, имеют ли они право получать удовольствие. Какая-то оргия тревожности!

Одна подруга недавно рассказала мне, что начала встречаться с судебным поверенным. В своей работе он был ого-го, говорила она, но с ней превращался в «абсолютного слизняка». «Он был таким зажатым и «ванильным» в постели, что я взяла инициативу на себя. Я попросила его отшлепать меня. И, представляешь, он не смог этого сделать! Застыл, как изваяние. Что, черт возьми, такое происходит с мужчинами?!»

У Алекса была чрезмерно развита потребность угождать, и я должна была найти способ помочь ему создать достаточный запас самоуверенности, чтобы погасить его тревожность и помочь Саше заново разжечь либидо.

Алекс определенно сыграл свою роль в снижении либидо у Саши. Его ежевечерние сексуальные домогательства исходили из ощущения тревожности по поводу их союза и потребности в утешении. Сексуальная инертность Саши символически доказывала, что она по-прежнему хочет его, но ее расхолаживает эмоциональная зависимость Алекса.

Иногда размышления об этой хитроумной динамике доводили меня до изнурения. Кому нужны все эти сложности, накрученные вокруг незатейливого акта введения пениса в вагину? Почему мы должны анализировать это?! Секс есть секс. Все просто!

А вот и не просто.

* * *