Мужчины на моей кушетке

Уходя после нашего сеанса, Саша еще была на распутье. Идея о культивировании собственного эротизма продолжала оставаться для нее туманной, и мысли ее в основном занимало подаренное платье и настойчивый намек на восхитительное приключение.

Я не знала, что это Алекс послал ей платье, пока они сами не рассказали мне эту историю. На следующий сеанс Алекс привел с собой Сашу. Они были в восторге от проведенной вместе ночи и жаждали поделиться подробностями.

Алекс не остановился на том домашнем задании, которое я ему задавала, пойдя гораздо дальше. Он решился на рискованный сценарий. Поистине он был преданным делу, трудолюбивым учеником. Мне хотелось подняться с кресла и устроить ему овацию стоя.

Ему пришлось копать глубоко, призвав на помощь сексуальную уверенность своих фантазий и приняв ее. Это не тот навык, которому можно научить; я могу лишь подтолкнуть человека в этом направлении. То, что сделал Алекс, было триумфом преодоления страха и обретения своего потенциала .

Я гордилась ими обоими.

И была удивлена тем, что они больше ни разу не пришли ко мне.

Решили ли они прервать терапию досрочно, уверовав, будто одна победа означает, что их работа завершена? Пациенты нередко совершают такую ошибку, готовя тем самым почву для разочарования. Они отменяют встречи, совершив прорыв, но ощущаемые ими энергия и надежда застят им взор, не давая увидеть ухабистую дорогу, лежащую впереди.

Да, у Алекса и Саши состоялась одна прекрасная ночь; но для большинства людей перемены – это медленная трансформация, неутомимое развертывание. Новые мысли и эмоции со временем просачиваются на поверхность и преобразуются в действия. Внедрение нового поведения – это кропотливый процесс тренировки и регресса.

Несмотря на то что Алекс и Саша попробовали на вкус свой потенциал, позволяющий трансформировать их сексуальные отношения (и снова придать им огня), я была полна скепсиса и не взялась бы предсказать, как долго еще будут сказываться последствия их ночи в «Четырех сезонах».

Хотя Алекс тут ни при чем. Он свое дело сделал. Но я не верила, что успела как-то особенно эффективно помочь Саше. То недолгое время, что мы с ней провели, она была настроена оборонительно и агрессивно и не желала поступиться тем, что доставляло ей удовольствие сейчас, ради блага долгосрочного удовлетворения.

В уме Саше не откажешь, но ее способность к саморефлексии была недостаточно развита в основном потому, что она была красивой женщиной, которая жила в мыльном пузыре легко достающегося обожания, ничего не ведая о наградах, выходящих за пределы простой похвалы. А когда этот пузырь лопнет… я ожидала, что это будет для нее довольно болезненно.

К тому же я не верила, что она так просто откажется от своего русского.

Если я на что и надеялась, так это на то, что Алекс и Саша по-настоящему ценят свой союз и что это – наряду с растущими успехами – поможет им не свернуть с прямой дорожки.

Может быть, их отношения будут одной из тех редких ситуаций в психотерапии, когда действительно происходит быстрый скачок. Может быть, та ночь в «Четырех сезонах» была катализатором. Такой кризис отношений со всеми его разочарованиями и страхами может создать настолько раскаленное горнило, что одно-единственное переживание буквально выжигает в мозгу и кристаллизует по-настоящему глубинную и устойчивую перемену.

Пол

Через несколько месяцев после открытия частной практики одним жарким летним днем я пришла домой и обнаружила на входной двери уведомление о выселении, в квартире – отключенное электричество, а всех своих соседей – в полной панике. Мы выяснили, что наш «хозяин» Нестор нелегально сдал квартиру в субаренду нам восьмерым, прикарманил денежки и был таков.

Владелец здания обнаружил, что мы там живем, обвинил нас в незаконном вселении, перерезал электропроводку в подвале и грозился, что заставит полицию вышвырнуть из дома наши пожитки к следующему дню.

Было адски жарко, темно, а в квартире царила неразбериха. Мне показалось, что будет любопытно понаблюдать за реакциями людей, ввергнутых в хаос. Несколько соседей закатили «голую вечеринку», Софи стащила кучу моей одежды и отбыла в Квинс (больше я о ней не слышала), а я вместе с тремя другими девушками вцепилась в первую же квартиру, какая попалась нам в газете электронных объявлений, и сняла ее. Квартира оказалась на той же улице, где находился мой кабинет, совсем рядом с ним – в самом сердце Таймс-сквер.

Кстати, из-за спешки мы попали в не совсем обычное здание. На первом этаже в нем был шумный ирландский паб, «массажный» салон занимал весь второй этаж, а мы с подругами заняли весь третий и последний. Стоит заметить, что наша входная дверь находилась на втором этаже, аккурат рядышком с дверью «массажисток».