Мужчины на моей кушетке

Иногда, пока мужчины рассказывали мне, как у них все прекрасно и замечательно, они буквально щипали себя за лицо или шею, словно зажимали отверстие воздушного шарика. Очевидно, что если зажать это отверстие, то воздух остается внутри. Когда это происходит, я не могу двигаться в терапии дальше, пока не спрошу пациента, что это для него значит – иметь чувства и, еще важнее, показать мне это.

Сама природа терапии вступает в лобовое столкновение с распространенным представлением мужчин о мужественности. Поэтому я делаю паузу и задаю важный вопрос: «Что это значит – быть мужчиной?»

Этот момент бывает неловким, поскольку, ясное дело, я не мужчина. И все же, как врач, постоянно работающий с пациентами над переопределением мужественности, я вижу себя как своего рода антрополога по мужчинам, который наблюдает, делает заметки, категоризирует непривычные поступки и классифицирует подвиды.

Когда я расспрашиваю о причинах их сдержанности в выражении эмоций, то, как правило, получаю одну из версий ответа: «Это слабость». Все они хотят быть «ковбоями Мальборо». Одним примечательным исключением был молодой банковский служащий с каменным лицом, который вошел в мой кабинет и сказал голосом, который вполне подошел бы роботу: «Я хочу научиться чувствовать. Вы можете меня научить? Я хочу, чтобы вы заставили меня плакать».

В основном мужчины яростно защищают свой стоицизм. Мой клиент Дэвид как-то сказал: «Что вы пытаетесь со мной сделать? Женщинам не нужны милые парни ». Пол говорил: «Я не хочу казаться слишком мягким. Не следует давать женщине понять, как сильно ее любишь».

Когда я говорю о том, что позиция силы на самом деле заключается в том, чтобы позволить себе чувствовать и выражать чувства , некоторые из них смотрят на меня так, будто я «еще безумнее, чем девятиглазый козел Билли» (по выражению моего брата).

Один пациент принялся на меня орать: «Вы пытаетесь заставить меня разговаривать как девчонка!» – на что я ответила: «А что такого в том, чтобы допустить других к вашим чувствам? Это же естественно. Они – часть человеческих переживаний. Они несут информацию о вас».

Я знаю, некоторые мужчины скептически относятся к моей точке зрения: как же, я ведь женщина и должна превозносить добродетели чувств. Но где-то в глубине души они знают, что я говорю правду.

При всем при том я понимаю, что делиться чувствами нефункционально во многих состязательных социальных контекстах, в которых действуют мужчины, например, в спорте, бизнесе, на бирже. Я понимаю, что солдат не станет говорить: «Эй, сержант, то, что вы сказали, сильно ранило мои чувства». Но когда речь заходит о психотерапии и, что важно, о личных отношениях, «солдату», вероятно, стоит снимать с себя пуленепробиваемый жилет.

Эта идея о «слабости» относится не только к мужским слезам или печали. Часто она распространяется и на прочие чувства, такие как неуверенность, страх и даже любовь. Некоторые мужчины подавляют выражение своей любви из страха показаться мягкотелыми нытиками. Избегание разговоров о чувствах может привести к тому, что секс станет хранилищем невыраженных эмоций и неутоленных потребностей мужчины. В результате он ищет мужественность посредством секса, вместо того чтобы привносить в секс свою мужественность.

* * *

Справедливости ради стоит сказать, что мужчины боятся демонстрации эмоций отчасти потому, что она имеет негативные последствия в реальном мире. Они считают, что потеряют уважение женщины, а то и хуже – сами отношения. И такая возможность действительно существует, в особенности в том, что касается секса.

Недавно у меня состоялся разговор с подругами о том, какие мужские архетипы мы фетишизируем, и все дали ответы типа «полицейский», «пожарный», «солдат», даже «мафиози». Никто не желал спать с Экхартом Толле [18] .

Одна подруга сказала мне самым агрессивным тоном, какой я когда-либо слышала из ее милых уст: «Иногда мне просто хочется, чтобы меня брали силой. Я хочу, чтобы меня насиловали». Этим женщинам нужны были негодяи, вампиры и Кристиан Грей [19] .

Думаю, женщины изголодались по радости от мужской мужественности. Они хотят ощущать силу мужчины как в его бицепсах, так и во внутренней «мускулатуре». Когда мужчина слишком сосредоточен на том, чтобы понравиться, и начинает тревожиться, потому что зациклен на стремлении «дать результат», он часто кажется подобострастным (ну, ты понимаешь, все эти «А так хорошо?», или «Что ты хочешь, чтобы я сделал?», или «Я не сделал тебе больно?»).

Не похоже, что такой мужчина знает, что делает. Он передает женщине контроль в тот момент, когда она не хочет никакого контроля.