Мужчины на моей кушетке

– Там я знакомлюсь с женщинами. Мы никогда не контактируем на личном уровне. Я не знаю, где они живут или чем зарабатывают на жизнь. Обычно я даже не знаю их настоящих имен. Единственная информация, которую я получаю, – это их сексуальные границы и предпочтения, а также «пароль безопасности», которым они дадут мне знать, если захотят, чтобы я остановился. Но за пределами этого заведения я стеснителен и не могу нормально обращаться с женщинами, – прибавил он униженно.

* * *

Хочу сделать небольшое отступление, чтобы поделиться своими общими мыслями по поводу членов садомазохистского сообщества. Все они – взрослые люди, которые контролируют свое сексуальное поведение, определяют границы и хорошо проводят время, играя с подчинением и таблетками, которые снимают боль. Это совсем не то же самое, что упомянутые в предыдущих главах мужчины, желающие доминировать над женщиной, которую считают низшим существом, желающие, чтобы у женщины не было никакого контроля или выбора.

Я всегда подхожу к сексуальным предпочтениям клиента скорее с любопытством, чем с безусловным принятием, которое, как я считаю, закрывает дверь к исследованию и росту. Меня заинтриговал этот двуликий человек, который с легкостью мог бы оказаться моим соседом, ничем не примечательным коллегой или парнем, второе свидание с которым можно пропустить, потому что он «слишком уж мил».

Чтобы по-настоящему разобраться, что движет этим мужчиной, мне нужно было понять, что именно его возбуждает. Сексуальные фантазии Марка дали бы мне намеки на его психологические потребности и неразрешенные эмоциональные конфликты. Я видела, что ему некомфортно и сложно со мной, поэтому заняла неосуждающую, терапевтическую позицию. Я попросила его подробно рассказать о том, что происходит в клубе и испытывает ли он там тревожность.

– На самом деле нет, – сказал Марк. – Совсем наоборот. Это структурированные сценарии. Я могу спрятаться и раствориться в ролевой игре. Я могу стать кем-то другим.

– Какого рода ролевая игра вам нравится?

– Мне нравится, когда женщина сидит в коленопреклоненной позе, связанная по рукам и ногам. Я медленно хожу вокруг нее, рассматривая ее тело. Произвольно хлещу ее кнутом поперек спины, по ягодицам или грудям. Мне нравится смотреть, как краснеет ее кожа, как по ней бегут мурашки, как глаза наливаются слезами.

Спина Марка ощутимо выпрямилась.

– Мне нравится выражение страха на ее лице, когда она умоляет меня больше не бить ее. Она обещает, что будет угождать мне, если я просто отпущу ее. Она говорит, что сделает все, что я захочу. Я игнорирую ее и делаю паузы перед каждым взмахом, чтобы ее страх нарастал в предвкушении следующего удара. Мне очень нравится, когда она умоляет меня остановиться… Но, конечно, это просто игра, и на самом деле она ее хочет.

– Вам нравится возбуждать страх.

– Да.

– И тогда боится она, а не вы.

– Да.

– Что вам нравится, когда вы видите, что ей больно?

– Это принуждает ее к покорности.

– Что вы в связи с этим чувствуете?

– Уверенность. Я – главный, я все контролирую, власть принадлежит мне.

Очень интересная реверсия , подумала я. Если Марк проецирует на женщин свой страх, не пытается ли его психика каким-то образом преодолеть этот страх, доминируя над ними?

– И потом вы занимаетесь сексом?

– Редко, – промямлил Марк. – Я знаю, знаю! Это странно, но, несмотря на то что во время игры он становится твердым, я всегда теряю эрекцию.

Тот факт, что он теряет эрекцию, – интересный момент, но я предпочитаю временно воздержаться от его исследования.

– Так, ладно, похоже, мы получили некоторую информацию о том, как вам хотелось бы чувствовать себя рядом с женщинами. Давайте посмотрим, сможете ли вы связать это с какими-нибудь из своих отношений…

– Вне клуба я считаю себя чувствительным и даже романтичным и в общем нахожу женщин несносными, – проговорил он немного смущенно.

– В каком плане?

– Им трудно угодить. Моя последняя подруга, Кэти, была очень властной. Я так много для нее делал, а она совершенно этого не ценила, и чем больше я старался, тем требовательнее она становилась.

– Что вы для нее делали?

Он закатил глаза, словно говоря: «Проще сказать, чего я для нее не делал!»

– Вот один пример. У нее была собака, маленький дьяволенок чихуа-хуа по кличке Руди. Он был настолько нервным, что постоянно повсюду писался. Кэти надевала на него одну из женских макси-прокладок, привязывая ее розовой лентой. Однажды Руди вырвался у нее из рук в таком виде, и она заставила меня гоняться за ним по всей Хьюстон-стрит.

Я подавила смешок.

– Слушайте, я знаю, что я дамский угодник! – проговорил Марк, торопясь первым разоблачить себя, чтобы опередить воображаемую критику. – Я и на работе так же себя веду. Моя начальница – мужененавистница, и я постоянно работаю сверхурочно и получаю от нее дополнительные задания. Я никогда не жалуюсь. Я как тот конь в «Скотном дворе» [21]  – трудяга, старающийся всячески угодить хозяину.

Теперь у меня было некоторое представление по крайней мере о двух сторонах жизни Марка, а ведь их могло быть куда больше. Но как они друг с другом сочетаются?