Мужчины с золотыми наручниками (ЛП)

— Я знаю, — сказала Серена, ее глаза заблестели, но слезы так и не пролились.

Она тоже любила Бриджит, но чувствовала себя настолько подавленной, что просто не могла дать себе волю на людях. На глаза навернулись слезы, но Серена смахнула их. Может быть, когда-нибудь она снова сможет плакать, но не сегодня. Сегодня она будет сильной. Она сможет держать все в себе, пока Джейк и Адам не уйдут, и тогда можно будет вволю нарыдаться.

Но сейчас она будет сильной.

Бриджит отпустила ее, вытирая глаза.

— Прости. Я просто волнуюсь.

— Знаю. Я бы тоже волновалась за тебя, милая, — Серена подошла к раковине и пустила холодную воду. — Может, просто спрячемся здесь ненадолго?

Бриджит хихикнула.

— Ну, я уверена, что они вломятся сюда, если мы слишком задержимся. Ладно, я мигом.

Бриджит скрылась в большей из двух кабинок. Серена посмотрела на себя в зеркало. Она выглядела усталой и осунувшейся. Только вчера вечером она потягивала вино, пока Адам расчесывал ей волосы. Чувствовала себя принцессой. Может, она была дурой? Стоит ли ей просто пойти и спросить, могут ли они начать все сначала? Может быть, это сработает, а может быть и нет.

— Идиотка, — пробормотала Серена себе под нос, обращаясь к отражению в зеркале.

Не прошло и трех часов, как они вырвали у нее сердце, а она уже искала повод снова броситься в этот омут.

Дверца кабинки распахнулась, и оттуда вышла Бриджит с широко раскрытыми глазами и конвертом в руке.

— Это было на обратной стороне двери. Думаю, Адам просто открыл дверцу и убедился, что внутри никого нет. Я не стала его открывать. Да мне что-то и не хочется. О, Боже. Я прикоснулась к нему. Нельзя было его трогать.

Серена почувствовала, как сердце ушло в пятки. Бриджит держала в руках обычный белый конверт, сверху которого торчал кусок скотча. На лицевой стороне было написано «Шлюха». О, да… Нетрудно догадаться, что это письмецо предназначалось ей. Не задумываясь, Серена схватила его. Это было все равно что срывать пластырь. Ей очень хотелось посмотреть. Если она позовет Джейка и Адама, то может так никогда и не увидеть, что именно написал человек, который жаждет ее убить.

К одному листу письма, набранного на компьютере, была приложена пара газетных вырезок.

«Внимательно прочти статьи, которые я приложил к письму. Ты разрушаешь браки своим отвратительным словоблудием. Ты склоняешь хороших людей к дурным деяниям. Я люблю свою жену, но собираюсь трахнуть тебя. Любишь, когда жестко, сучка? Тогда я доставлю тебе удовольствие. Ты шлюха. Твои словоизлияния доказывают это.

Как видишь, я знаю твои привычки, так что не думай, что сможешь спрятаться за спинами своих наемных охранников. Терпения мне не занимать. Я подожду и найду тебя.

Шлюхи недостойны ничего хорошего. Я читал твою грязь. Говоришь, это просто фантазии? Что ж, я собираюсь воплотить твои фантазии в жизнь. Все. Особенно самые отвратные».

Серена почувствовала, как у нее сводит живот.

Дверь в уборную распахнулась, и в комнату ворвался Джейк.

— Серена, мы должны идти.

Она протянула ему письмо.

— Он оставил это.

Джейк стиснул челюсти и схватил ее за руку.

— Запиской тут дело не ограничилось, детка. Похоже, он только что сжег твой дом.

Глава 17

Джейк пытался вслушаться в слова полицейских, но все его мысли были заняты лишь обгоревшими развалинами дома Серены. Камеры наблюдения, которые они установили вокруг дома, не помогли. Джейк просмотрел запись, полученную перед тем, как вся система вышла из строя, и все, что он успел рассмотреть, — это нечеткий кадр спины ничем не примечательного мужчины в джинсах и темной толстовке с капюшоном, выходящего из поля зрения камеры на заднем дворе. А затем запись оборвалась.

— Мисс Брукс, — произнес Эдвард Читвуд, — очевидно, этот человек набирает обороты.

— Теперь-то вы признаете, что сталкер существует? — спросил Адам, в его голосе сквозила горечь.

Он расхаживал по коридору полицейского участка, пока детективы не пригласили их войти.

Именно Адам был тем, кто увел их с места преступления. А Джейк просто стоял и смотрел, как горит дом Серены, пока в душе его бушевала буря. Все, что у нее было, осталось в том доме, кроме маленького чемодана, который Алекс принес ей прошлым вечером. И пока весь ее мир обращался в пепел, она не позволяла ему обнять себя.