Мужчины свои и чужие

Лиони понимала, что он прав. Прошло три дня с тех пор, как она сообщила девочкам о поездке, и у нее все валилось из рук. Она даже взяла отгулы, потому что боялась сделать какую-нибудь серьезную ошибку и оказаться виновной в смерти невинного животного. Анджи, узнав про Эбби, ис­кренне ей сочувствовала.

– Сменить обстановку – идея хорошая, – сказала она. – Для тебя, кстати, тоже. Когда девочки уедут, почему бы вам с Хью не отправиться куда-нибудь на неделю? Не де­лайте абсолютно ничего, только ешьте, пейте и гуляйте по лесу. Ты заслужила отпуск.

Но Лиони никуда не хотелось ехать. Только бы забраться в темный угол и попытаться зализать свои раны.

В десять часов утра она крикнула с наигранной веселос­тью:

– Готовы, девочки? – Как странно, она боится, что они опоздают на самолет, хотя ей меньше всего хочется, чтобы они куда-то летели.

– Почти! – крикнула Мел. – Я чемодан не могу за­крыть. Ты не поможешь, мам?

Лиони многозначительно взглянула на Дуга, который терпеливо читал газету, и поднялась наверх.

– Сюрприз! – хором воскликнули девочки, размахивая двумя пакетами странной формы.

– Вино, – без особой необходимости возвестила Мел, протягивая ей пакет в форме бутылки.

– А это – чтобы было к чему прижаться, если станет одиноко, – тихо сказала Эбби, протягивая ей другой свер­ток.

Лиони почувствовала комок в горле.

– Ох, девочки, – со слезами произнесла она, – я буду так по вас скучать.

Эбби кинулась на шею матери.

– Я знаю, это я виновата, что мы уезжаем. И мне хочется уехать, но мне очень жаль, что тебе так тяжело, – отрывисто сказала она.

Они обнялись. Лиони отчаянно сдерживалась, чтобы не расплакаться.

– Почему ты не посмотришь подарки? – весело спроси­ла Мел, глаза которой были совершенно сухими.

Лиони до небес расхвалила вино. Хорошее бургундское, наверняка дорогое.

– Как вам удалось купить алкоголь? – поинтересовалась она. – Вы ведь несовершеннолетние.

– Нам Дуг помог. Он знает, что тебе понравится, вот и помог нам выбрать.

Лиони была тронута. Какой все-таки душевный мужчина! Дети его обожали. Он даже пообещал давать Эбби уроки ри­сования и громко расхохотался накануне, когда Мел наивно заявила, что хотела бы иметь свой портрет, но не его кисти. Оказалось, она считает, что на его портретах все выглядят толстыми уродинами.

Лиони развернула второй сверток. В нем оказалась пушистая игрушка – симпатичный песик с большими карими глазами, как у Пенни, и рыжей шерстью.

– Какой милый! – воскликнула она.

– Правда? – Эбби шмыгнула носом. – Я знаю, тебе будет одиноко, вот он и поможет тебе нас вспоминать.

Лиони ласково потрепала Эбби по щеке.

– Как будто я могу забыть о вас хоть на минуту! Спасибо вам, девочки. А теперь, пожалуй, нам пора идти.

Во время поездки до аэропорта и пока они пили кофе в кафетерии Лиони удавалось держать свои чувства в узде. Она только никак не могла остановиться, произнося последние напутствия.

– Не забывайте заниматься: вам ведь придется экстер­ном сдавать экзамены. И не оставляйте на кухне беспорядок, как дома, это будет нечестно в отношении Флисс. И не забы­вайте звонить домой!

– Ну, разумеется, – сказала Мел, изнывая от нетерпе­ния.

– Пожалуй, им пора идти, – мягко напомнил Дуг. – Пограничный контроль занимает много времени.

Лиони только кивнула, говорить она уже не могла. Она подошли к барьеру, и обе девочки поцеловали Дуга на про­щание.

– Присматривайте за мамой, ладно? – попросила Эбби.

– Обязательно, – заверил он. Эбби повернулась к Лиони:

– Пока, мам.

– До свидания, – ответила Лиони и все-таки разрыда­лась, прижимая к себе дочерей.

Наконец Мел удалось высвободиться.

– Да не паникуй ты, мам! – попросила она. – И заме­тить не успеешь, как мы вернемся. – Она взяла Эбби за руку и оттащила ее от матери. – Пошли. Ненавижу прощаться!

Дуг одной рукой обнял плачущую Лиони.

– Ты же знаешь, они уезжают всего на полтора меся­ца, – сказал он. – Пошли отсюда. Я поведу тебя сегодня ужинать в какое-нибудь роскошное место, но сначала мы по­гуляем с собаками.

К тому времени, как они подъехали к дому, Лиони уже перестала плакать.

– Пойду сделаю тебе чай, – сказал Дуг.

– Только если с виски.

– Договорились.

Дуг вскипятил чайник и щедрой рукой налил в чай виски. Когда Лиони выпила, он встал и сказал:

– Я не позволю тебе сидеть здесь весь день и страдать. Одевайся, я вернусь через десять минут с Джаспером и Алфи. Мы пойдем гулять подальше. И когда ты так устанешь, что не сможешь больше идти, мы поедем ужинать в «Голодный монах».

– Что-то уж очень ты раскомандовался, – проворчала она.

Дуг улыбнулся:

– Но ведь действует, верно? Я хочу тебе кое-что сказать, Лео, причем повторяться не буду. Ты – чудесная мать. Эти девочки обожают тебя. Просто они растут, отсюда и все сложности. Поэтому переставай ронять слезы и поскорее бери себя в руки.

– Тогда почему я чувствую себя ужасной матерью? – сердито спросила Лиони. – Они уехали от меня, потому что я не смогла справиться со своими прямыми обязанностями, черт побери!

Хью наверняка был бы шокирован, услышав, что она ру­гается, но Дуг и ухом не повел.