Мужество в наследство

Действительно, Павел был готов дневать и ночевать в воздухе. Механик Сергей Верещагин однажды сказал ему, что обязанностей у штурмана больше, чем у рядового летчика, и «надо бы малость передохнуть». Павел отшутился: дескать, боится дисквалифицироваться…

* * *

Через три часа после отъезда Осадчего поступил приказ на вылет. Мазуркевич решил сам вести группу. Он попросил Пологова уступить свой «лагг» в связи с неисправностью на его машине сигнализации шасси.

А спустя сорок минут товарищи перенесли из кабины приземлившегося истребителя в санитарную машину раненого Григория Кучеренко, поднявшегося в воздух вместе с командиром полка. Сам Мазуркевич погиб в бою в трех километрах от станции Рамонь. Задание осталось невыполненным: бомбардировщики лишились прикрытия…

Оказалось, что командир полка игнорировал последнее распоряжение Осадчего. Четыре «лагга» 737-го полка должны были встретить над Усманью двух «яков» из соседнего 866-го полка. Однако Мазуркевич, не дождавшись их, решил действовать самостоятельно. На высоте двух тысяч метров три Ме-109 вывалились из облаков и сбили самолет ведущего. Затем, встречая на курсе одиночных истребителей, огнем прижимали их к земле и вынуждали садиться в степи. Две машины при посадке поломались, а летчики с тяжелыми ранениями были госпитализированы.

На следующее утро полк облетело еще одно печальное известие: комиссар Копцов не вернулся с боевого задания из района Коротяк.

За обедом в тот день царило тягостное молчание. Никто не переговаривался. Не слышалось обычных шуток. Полк осиротел…

* * *

Пологов и многие другие пилоты с радостью пересаживались на истребители новой конструкции Яковлева. В скорости и маневренности эти машины не уступали «мессершмиттам». Кроме того, на них наконец-то установили долгожданную рацию. Постепенно радиосвязью начали оснащать и «лагги». Однако кое-кто из летчиков считал это новшество «излишней обузой».

— И без того дел до черта: за воздухом — смотри, за землей — следи, за напарником — поглядывай! Ориентировку веди, помни о ракурсах и упреждениях, не спускай глаз с приборов… А тут еще радио подсунули.

Таких Пологов убеждал:

— Радио поможет заменить устаревший строй «клин» строем «фронт», даст возможность эшелонировать группы и эффективно руководить воздушным боем.

И ударял по самолюбию:

— Радио обременяет только тех, кто не умеет технически грамотно им пользоваться…

Один против восьми

Из резерва 2-й воздушной армии в полк прибыли новый комиссар, его помощник и восемь летчиков, в числе которых были фронтовики. Возвратился из госпиталя Григорий Кучеренко.

А вскоре назначили и нового командира полка — майора Николая Изотовича Варчука. Грудь его украшали два ордена, на боевом счету имелось четыре сбитых самолета противника. Варчук окончил Качинскую военную авиационную школу пилотов и участвовал в событиях у озера Хасан, где и получил свою первую награду — орден Красного Знамени.

Приглядываясь к новому командиру, Пологов все больше и больше проникался уважением к нему. Варчук серьезно занимался боевой работой, вместе со штурманом помогал молодым летчикам. Его интересовало все: какое у людей настроение, как они проводят досуг, как накормлены и одеты. Незаметно деловитость и требовательность майора Варчука к себе и подчиненным снискали одобрение не только летчиков-истребителей, но и младших специалистов технического персонала, и солдат авиационного тыла.

На одном из построений в торжественной обстановке Варчук объявил приказ командующего Воронежским фронтом о присвоении летчикам очередных воинских званий. Флаг-штурман Пологов стал капитаном. Затем комиссар зачитал письмо матери погибшего Ивана Тарасова. Она обращалась к летчикам полка: