Мужья и жены Одиночества

Девушки, которые полмесяца отлеживались дома и изрядно поистратили сбережения соседки на свое питание, обсудили этот вопрос и решили покупать у соседки абонемент на питание. Ведь включила же она Ромео Грегорину в счет за комнату его завтрак. Значит, с деньгами у пенсионерки туговато. Будут платить ей по триста долларов каждая — и пусть готовит еду на всех. Да и повод пообщаться с симпатичным неженатым Ромео у них появится. Во всяком случае Зое всегда приходило сравнение в цене моральных потерь или приобретений по цене брэндовых вещиц. Ну а Таня, начав жить у подруги, стала пользоваться «валютой» этого «государства».

А после сытного завтрака Таня теперь гораздо бодрее бежала в переходах метро на назначенные встречи с мамашами одиночками. В большинстве свое они на всякий случай хотели представительницу столь уважаемой организации разжалобить — вдруг какой-то тамошний фонд организуют и будут выплаты. Говорили, что парень бросил их. Как только узнал, что случайные подружки решили рожать.

Но сегодняшняя Татьянина визави — Ольга Нигматуллина — была не из таких. Во первых, ей было тридцать восемь. Во- вторых, она была успешным врачом-окулистом. В третьих, это она бросала мужчину за мужчиной если после десятого раза «у койке» с ним не беременела. Ребенок был ее целью. А мужчины — средством ее достижения.

Она изучила их эрогенные зоны, доводила их в постели до такого безумия, что парни забывали про презервативы напрочь. Можно сказать, что она была ненасытна. Но никогда ей не хотелось замуж, не хотелось заботы о себе. Дело в том, что она не готова была отказаться от разнообразия половых партнеров ни ради кого. Мужчины, конечно же для нее были не просто доноры спермы, но и эмоций после секса не вызывали.

Интервью она давала Татьяне в пеньюаре. Вся такая разгоряченная, с раскрасневшимся лицом. А ведь договорились о встрече они с Таней на полдень.

— Простите. Я пыталась его выставить, когда малыш заорал, но он уйти не согласился.

Ребенок уже р просто разрывался охрипшим криком в самой дальней комнате этой длинной квартиры из трех комнат, очень давно не ремонтированных. В доме пахло спермой прямо с порога.

— Вы спите теперь, когда родили для себя, с мужчинами за деньги или по привычке?

— Нет, опять для зачатия, — огорошила Ольга интервьюершу. — Мне еще девочку хочется родить.

— Но вы же говорите, что вышли на работу, что ребенок все время с кормилицей. И, видно, вы продолжаете вести э-э…активный образ жизни.

— Но это не мешает мне сыночка любить, — Лицо ее, такое только что распутное, стало умиленным. Черные глаза словно маслом полили.

— Но… — Открыла рот Таня, — чему даже вы мальчика научите, меняя мужчин как перчатки.

— Менять как перчатки женщин, — жестко отбрила Ольга, смахнув растрепанные волосы на одно плечо так лихо, что они легли как по команда красиво. — Век брака уже прошел, а уж тем более в его время от этих уз, так сказать, и следа не останется.

— Но женщине нужна после родов психологическая и материальная помощь — Давила Татьяна на собеседницу. Голос ее был уже возмущенным.

— Я получаю деньги от отцов сына.

— Отцов?! Сколько же их.

— Ну, я сказала, что это их ребенок четверым мужчинам побогаче.

Таня оторопела и даже выключила диктофон:

— А что, плохо? — увиде ее реакцию поинтересовалась Ольга, — Все они уверены, что зачала именно от них. Такие самоуверенные, что тест ДНК их не интересует. Ну и меня тоже. Чем больше претендентов в отцы — тем лучше. А браку я предпочитаю одиночество.

— Одиночеством вы называете ваш образ жизни?! — У Тани челюсть отвисла. Но тут на минуту выскочил из коридора мужчина потрясающей красоты, молча схватил Ольгу за руку и втащил, хоть она и упиралась, в спальню. Та только засмеялась, махнув Тане на дверь. Кстати, та не захлопывалась. И за дверью стояла молодая женщина — видимо, кормилица, она воспользовалась открывшейся дверью, чтобы войти и помчаться, минуя спальню, в детскую комнату, потому что ребенок Ольги уже просто хрипел.

— У нас бы ее лишили материнских прав, — Таня была разгневана. Но и одновременно сильно физически возбуждена. Перед ее глазами стоял замотанный в полотенце небритый красавец, который к ней отнесся, как к пустому месту. Но она…она…

— Я и есть пустое место, — с горечью произнесла она вслух, идя по тротуару к метро. Впрочем, все вокруг шли с заткнутыми наушниками ушами. И если кто и слышал это ужасное для самой Тани признание, то подумал, что она сказала эти слова кому-то по телефону.

Это одиночество в толпе помогло ей сформулировать свою мысль: может, пока она тут, в чужой стране, можно заменить свое привычное одиночество на одиночество в толпе поклонников? Почему бы и нет? Только вот не умеет она пускаться во все тяжкие.

Зато умеет учиться, извлекать закономерности и писать сценарии. Кому, как не ей выпало разработать технологию женского пикапа. Таким образом, переведя проблему в привычное научно-психологическое русло, Таня обрадовалась и воспряла духом. Не просто загулять она решила, а поработать на пользу человечества — это ли не стимул.