Мужья-тираны. Как остановить мужскую жестокость

Консультанты семейных пар посылают как жестокому мужчине, так и его женщине неверные сообщения. Первый узнает, что его партнерша «играет на его струнах» и «взрывает его» и что она должна подкорректировать свое поведение так, чтобы не расстраивать его. Это именно то, на что он постоянно жаловался все это время. Положительные изменения в жестоком мужчине могут происходить только в обратно направленном процессе, при полном отказе от мысли, что партнерша играет какую бы то ни было роль в причинах его жестокости. Он также должен перестать фокусироваться на своих чувствах и поведении своей партнерши, а вместо этого обратить внимание на ее чувства и свое поведение . Парная терапия позволяет ему застрять в прошлом. Фактически для некоторых психотерапевтов чувства значат все, а реальность имеет мало отношения к делу. В таком контексте терапевт может сказать: «Но он тоже чувствует, что вы жестоки к нему». Увы, чем больше ваш партнер убеждается, что его недовольство более или менее равно вашему, тем меньше шансов, что он преодолеет свой эгоизм.

От парной терапии вы получаете ложное сообщение: «Вы можете заставить вашего жестокого партнера обращаться с вами лучше, изменив свое поведение». Жестокость не порождается неудачным развитием отношений . Вы не можете управлять жестокостью партнера, меняя свое поведение, но он хочет, чтобы вы думали, что можете. Он говорит или приводит вас к убеждению, что «перестань делать то, что меня злит, и лучше заботься обо мне, и я перестану быть жестоким». Этого не случится никогда. Но если это сработает и вы прекратите его жестокость, выполняя каждый его каприз, разве это нормальный образ жизни? Если то, как вы ведете себя, является реакцией на угрозу жестокости, то добровольно ли вы участвуете в этих отношениях? Если у вас есть проблемы, которые вам бы хотелось проработать с семейным консультантом, подождите пару лет, в течение которых ваш партнер не проявит ни одного признака жестокости . Затем, возможно, у вас получится проработать проблемы, которые действительно являются взаимными.

Вот о чем я недавно прочел в специальной книге. Психотерапевт достиг с парой соглашения, что мужчина будет избегать пугающего поведения, а женщина в обмен на это станет меньше общаться с подругами, «поскольку ее дружба создает напряжение в браке». В результате психотерапевт помог мужчине использовать угрозу насилия, чтобы получить то, что он хочет, ослабить социальные связи партнерши и лишить ее источника поддержки. То, что психотерапевт назвал добровольным соглашением, на самом деле было принуждением, хотя автор книги не демонстрирует признаков того, чтобы он заметил это.

Консультирование семейных пар может вызвать регресс для жертвы жестокого обращения. Чем больше она настаивает на том, что следует обратить внимание на грубое и запугивающее поведение ее партнера, тем чаще может слышать от психотерапевта: «Кажется, вы настроены возложить всю вину на него и отказываетесь взглянуть на свое участие в этом». Психотерапевт тем самым непреднамеренно воспроизводит отношение к вещам, свойственное жестокому мужчине, и женщина вынуждена защищать себя, а это именно то, чего ей меньше всего нужно. Я знаю много случаев, когда психотерапевт и жестокий мужчина заканчивали тем, что создавали некую команду, и женщина получала еще один психологический удар. Большинство психотерапевтов в таких ситуациях имеют добрые намерения, но не понимают проявлений жестокости и позволяют жестокому мужчине формировать их восприятие.

Присутствие психотерапевта может придать вам смелости открыться своему партнеру в таких вещах, о которых вы обычно умалчиваете в целях безопасности. Но это не обязательно будет иметь положительные последствия. Жестокий мужчина может отомстить женщине за открытые заявления во время сеанса. Позже, когда он будет кричать на вас: «Ты унизила меня перед психотерапевтом, ты выставила меня плохим парнем, ты говорила о слишком личных вещах!»

Ирэн, жена моего клиента Квентина, проходила с мужем курс парной терапии приблизительно полгода. Однажды, думая, что настало время для решительных действий, терапевт сказал: «Эффективность сеансов снизилась, и мне кажется, я знаю почему. Ирэн, вы недостаточно открываетесь, вы должны пойти на больший эмоциональный риск». Он был прав: неделю за неделей Ирэн действительно рассказывала слишком мало. И она решила отважиться на этот шаг. Она рассказала психотерапевту о том, что Квентин жесток в обращении с ней, проявляет физическое и психологическое насилие. Глаза Квентина покраснели, будто он был готов расплакаться. «Я отказывался признавать свое насилие, – сказал он психотерапевту, – и не хотел думать о том, как это отражается на Ирэн». Психотерапевт почувствовал, что критический барьер преодолен. «Теперь, – решил он, – ваша совместная работа начнет приносить результаты!»