Мужик и его грузовик (СИ)

Недовольно чихнув, вездеход поплёлся в сторону ворот, которые медленно, издавая пронзительный металлический скрип, отворились. Нестерпимо жаркий воздух тут же пахнул внутрь города. Как-никак, ворота были единственной брешью в Куполе, нужной, чтобы в город могли попадать путники.

Интересно, — подумал он, — как долго протянет этот Купол? Прошлый заменили года полтора назад, после сильной бури.

Ещё пара секунд — и все мысли покинули его. Старик буквально слился со своей машиной, въехав в своё царство. Здесь заканчивалось Черновое и начинался бескрайний пустырь.

Куда ни посмотри, всюду, насколько хватало взгляда, тянулись песчаные дюны, изредка прерываемые грязно-бурыми скалами или останками бетонных конструкций, выглядывающими из-под песка. Километрах в двадцати впереди виднелась громадная тень Железки, выделявшаяся на фоне бесконечного океана песка.

В салоне витал приторный запах дешёвого «Беломора», тёрпкий аромат старой машины и вонь масла, которым был пропитан каждый подвижный элемент грузовика. Только за счёт постоянного ухода и бесконечных рек масла эта машина продолжала двигаться в условиях песчаного ада, окружавшего её.

Грузовик то и дело раскачивало из стороны в сторону, что, однако, никак не сказывалось на водителе, который уже давно привык к такому. Выдохнув едкий дым, он уставился на проплывавший мимо ржавый остов какой-то вывески с надписью «Продукты». Удивительно, что нечто подобное сумело сохраниться спустя столько лет. Вчера её не было заметно. Видать, ветром сдуло часть песка.

Кстати про качку. Остановив машину, мужик нерешительно оглянулся в багажное отделение. Сметана-то не пристёгнута!

Встревоженно выскочив из кабины, он, сняв цепи, запрыгнул в багажник, и, открыв один из ящиков, с облегчением убедился, что кисломолочный продукт пребывает в полном здравии.

Запаковав всё это дело обратно, пока внутрь не попал вездесущий песок, он плотно обмотал ящики канатами, закрепив их у стенки, и лишь затем вернулся в кабину. Ещё один докуренный «Беломор» вылетел за окно.

Вновь зачихав, недовольный ЗИС поехал дальше.

Постучав по циферблату мощности, мужик довольно кивнул, убедившись, что пушку и впрямь зарядили как следует. Остаться без оружия на пустыре не хотел никто. Ладно ещё быдло, от них и откупиться можно. А вот если собаки, или, не дай бог, медведь попадётся — мало не покажется.

Он старался не думать о той штуке. Наверняка это была просто большая собака. Ну, или очень тощий медведь. Расстояние и жара часто искажают очертания предметов, так что причин для паники нет, да и давно это было. Лет пять назад, если не больше.

Лязг гусениц, дребезжание двигателя и позвякивание развешанной по бортам мелочёвки убаюкивали его и даровали спокойствие. Пока он в машине — всё в порядке.

Вскоре Железка оказалась совсем рядом, загородив собой пол-горизонта. Тормознув, он махнул рукой дежурному:

— Лёха, ты?

— Ага, дядь, как сами? — крикнул в ответ старый знакомый, выглянув из сторожки. — Как дела?

— Да вот, сметану везу.

— Сметану, значит, — хекнул Лёха, почёсывая пробивающуюся лысину. — Слушай, а для пацанов моих не найдётся лишней баночки? А то картошку есть уже не с чем, давятся, кривятся. А я тебе «Явы» пачку!

В ответ тот лишь скривился.

— Ой да не вороти ты нос, сам-то «Беломор» куришь пачками.

— Передавай Сеньке привет, — усмехнулся водитель, — скажи, на обратной дороге двадцатку верну.

— Да неужто, — изобразил удивление Лёха. — Народ! — заорал он куда-то назад. — Тут наш кондуктор сказал, что долг вернёт!

В ответ из-за стены раздался оглушительный хохот.

Хмыкнув в последний раз, он тронулся дальше. Время уже давно перевалило за полдень, а он только проехал Железку. Плохо. Так до тоннеля к трём доберётся. А его лучше в два проезжать. Тогда в него ещё солнце через ту трещину пробивается. А потом до самого утра — темень. Придётся фары жечь, да и нехорошо это — в тёмные места соваться. В темноте только зараза всякая прячется.

Пыхтя и фырча, ЗИС преодолевал дюну за дюной. После каждой бури ландшафт менялся, потому любой другой наверняка бы заблудился с непривычки, но мужику такие проблемы были нипочём. За эти десятилетия он повидал пустырь во всех возможных ипостасях и комбинациях, так что его уже ничем не удивить. Разве что вывеской «продукты», появившейся из ниоткуда. Хотя… где-то он её уже видел.

Вот и он. Тоннель. Старая подземная часть дороги, которая только чудом не осыпалась за все эти годы. Древние бетонные стены покрылись сеткой трещин. Они были сплошь изукрашены множеством каких-то рисунков. Вроде-бы раньше было популярно на стенах каракули лепить. У всего этого даже какое-то название было. Что-то с графами связанное. Он не помнил точно, да и не был уверен, что оно ему нужно.

Часы. Четверть третьего. Не успел.

Моргнув несколько раз, фары загорелись, разрушив стену сплошной черноты впереди парой то и дело мигавших грязно-жёлтых лучей света. Стрелочка счётчика энергии сбоку от его головы тут же слегка дёрнулась, напомнив, чем он жертвует, освещая себе дорогу.