Мужики и бабы

- Второй пункт - собрать общее собрание и проголосовать за сплошную коллективизацию. Но для проведения этого мероприятия приедет к вам особый уполномоченный. С ним решите - на чьи дворы сводить коров и лошадей, то есть: где строить кормушки. И наконец, третий пункт - свести скот и собрать инвентарь в означенных дворах. Это вы и сами сможете сделать. Обойдетесь без посторонней помощи. Как видите, все разработано на законном основании. По науке.

- Н-да. - Кадыков только головой крутил и посмеивался: - Весело, ничего не скажешь. Кабы только напоследок не расплакаться?

- Замечание не по существу. - Чарноус встал и направился к порогу. - Я иду в сельсовет. Скажу председателю, чтобы актив собирал. Приходите поскорее.

- Чего уж там. Вместе пойдем. Я поужинал, можно сказать.

Шли темной дорогой посредине села, но Кадыков чуял, как смотрели на них невидимые мужики и бабы от каждой околицы, с каждого крыльца. Догадался по тому, как ребятишки толпились возле его дома и сопровождали их шумной толпой до самого Совета. Даже снег и ветер, подымавший сухую поземку, не мог разогнать их по домам.

Председателя Ухарова в Совете не было. Епифаний Драный с рассыльным Родькой Киселевым сидели за столом и резались в шашки. На вошедших - ноль внимания.

- Надо все ж таки здороваться, - сказал Кадыков.

- Иль я тебя не видал? - отозвался Епифаний.

- Я не один... Со мной представитель из района. Что подумают о нас там, в районе?

- А что им думать? Им ни жарко ни холодно. У них одна думка - как бы поскорее нас в колхоз загнать.

- Ну хватит! Распоясались, понимаешь. - Кадыков смешал шашки на доске и приказал Епифанию: - Разыщи Ухарова. И чтоб одна нога здесь - другая там, понял?

Епифаний натянул на голову тряпичную шапку и поспешно вышел.

- А ты давай за членами сельсовета! - наказывал Кадыков Родиону. - Тяни всех десятидворцев. И чтоб живо!

- Что это за десятидворцы? - спросил Чарноус, когда вышел рассыльный.

- Все село разбито на тридцать десятидворок. Во главе каждой десятидворки стоит выборный человек. Вот эти десятидворцы и есть члены сельсовета, наш актив.

- Странно! - усмехнулся Чарноус. - А где же классовый подход?

- Вот это и есть классовый! В нашем селе только один класс крестьянский.

- А как же беднота? Она, что ж, в стороне у вас?

- Почему? Беднота имеет свою группу. Так и называется она - группа бедноты. Во всех делах они тоже принимают участие.

- Вот члены этой группы бедноты и должны стоять во главе десятидворок.

- Э, нет. Не пойдет такое дело.

- Почему?

- А потому, что десятидворки созданы не для игры, а для работы. То есть гати гатить, луга чистить, болота, мосты строить. Тут надо, чтоб каждый десятидворец шел в дело во главе своей десятки, на своей подводе. Тогда за ним и другие потянутся. А если он выйдет с одним прутиком в руках - кто за ним пойдет? А что у иного бедняка, кроме лаптей?

- Выходит, вы не очень-то жалуете бедноту, - усмехнулся Чарноус.

Кадыков вскинул подбородок и зачастил по-пантюхински, с распевкой в конце фразы:

- Не надо читать нам политграмоту, радима-ай. Мы ее в гражданскую на пузе с винтовкой в руках усвоили. Я тебе лучше вот какой вопрос задам: Советская власть землю разделила по мужикам или нет?

- Разделила, - обиженно ответил Чарноус.

- Ага! С энтой самой поры бедняками остались у нас либо калеки да убогие, либо те пустобрехи, которые хотели бы эту землю ложками хлебать, словно дармовую кашу, да пузо на печке греть, а не работать на этой земле до седьмого пота...

- Но позвольте, позвольте! - вспыхнул и Чарноус, поддавшись азарту Кадыкова. - Кроме земли есть еще и производственные условия: нужен инвентарь, скот рабочий...

- А еще ангел божий, который принес бы этот инвентарь и сам бы землю вспахал. Вы что, не слыхали про сельковы, про кредитные товарищества? Нужен тебе плуг - бери. Денег нету - в кредит дадут. Не только плуг или борону... И сеялки брали, и веялки, и лошадей, и коров! Я сам лошадь в кредит брал, в двадцать втором году. И за год оправдал ее в извозе. Погасил кредит. Чего еще надо? На что жаловаться? На лень-матушку? На этот счет намеков у нас не любят.

- Вы упрощаете вопрос классового расслоения, - строго заметил Чарноус и умолк, отвернувшись к окну.

Кадыков вышел на крыльцо покурить и столкнулся с Ухаровым.

- Что за новости на старом месте? Пошто народ честной тревожим по ночам? - весело спрашивал тот, подымаясь по скрипучим ступенькам, заслоняя собой весь крылечный проем.

Он был в пиджаке и в чесанках, котиковая шапка с распущенными ушами и такой же черный воротник были чисты от снега. Значит, у дьякона сидел, сообразил Кадыков, третья изба от Совета. "Экий несуразный верзила, не успеет выпить, а грохочет на все село", - подумал о нем неприязненно Кадыков, но ответил сдержанно:

- Приказано собрать семена.

- Ну и что? Время подойдет - соберем.

- Оно подошло. Собирать будем ноне.

- Ночью, что ли?

- Да.

- Е-о-мое! - Ухаров свистнул и засмеялся. - А ну-ка мы рожь с ячменем в потемках перепутаем? А еще хуже, ежели мужика с бабой!

- Прислали к нам человека из района, который вразумит нас, дураков... Пошли!