Мужская работа

— Равуда, я выстрелю, — это проговорил уже Дю-Жхе.

Я поднял автомат и схватил «фонарик», который нашел в брианском подземелье, и таскал с собой, никому не показывая и не рассказывая, что это за штука. Сжал округлый черенок, и сноп яркого света ударил вверх, прямо в лицо кайтерита, и тот невольно отпрянул.

Я вскочил на ноги, поднял оружие.

Макс сидел на заднице, прижав руку к щеке, и под ладонью у него наливался синяк. Дю-Жхе целился в Равуду, укрывшись за ближайшим деревом, и руки у него не дрожали. Даже Крыска находилась в сознании, и держала автомат, хотя лежа могла стрелять только вверх, в небеса.

Кайтерит же был один, наверняка высокомерно решил, что справится один, без Молчуна и Фула, или подумал, что втроем подкрасться незаметно будет сложнее, чем одному. Держал он нож, а физиономия его кривилась от злости, разноразмерные глаза моргали невпопад.

— Что вам до него? — прорычал Равуда. — Он все равно труууп!

— Сейчас труп — это ты! — сказал я. — Вот я выстрелю…

— И пойдешь под трибунал за нападение на старшего по званию! — и точно, он же у нас теперь десятник, и к нему на хромой козе не подъедешь. — Я просто обходил посты. Правда ведь?

Оправился Равуда с удивительной быстротой.

Ну да, я не могу его убить… по крайней мере вот так, у всех на виду, тогда мне не видать остатка денег по контракту, и значит нечем будет оплатить уже сделанную операцию Сашки.

— Обходи. В другой стороне, — Дю-Жхе и не подумал опускать автомат. — Вон там. Егор, выключи эту штуку.

Ну да, ферини прекрасно видел в темноте, и мог стрелять на слух.

Я отключил «фонарик».

Равуда выругался и затопал прочь, нарочито шурша листвой и задевая за ветки.

— Макс, ты как? — спросил я.

— Ничего, ха-ха… — гордо отозвался он. — Он мне врезал, но я успел! Я не заснул! Услышал его!

— А что это у тебя? — слабым голосом спросила Крыска.

Я не мог этого видеть, но ощутил, как на мне скрестились несколько любопытных взглядов. Пришлось рассказать о том, где и как я заполучил брианский приборчик, и показать, как она работает.

— Там ведь есть еще? — уточнил Дю-Жхе.

— Целый ящик.

— И это, как выражается наш центурион — не червяк чихнул, — проговорил он. — Нашедший медовые соты воистину празднует второе рождение.

Я не понял, при чем тут какие-то соты, а вот Макс сообразил.

— Мы же можем обыскать подземелья… — протянул он. — А там может быть еда! Вапще! Мы им покажем!

И точно — если от местных «грибов» нам не стало плохо, то наверняка и брианская жратва должна нам подойти, какие-нибудь консервы или что-то обезвоженное, сублимированное! Это шанс выжить, протянуть еще, а я идиот, что сам не додумался!

* * *

Широкий коридор шел полого вниз, уклоняясь то вправо, то влево, и воздух с каждым метром становился все более спертым. Было ясно, что мы свернули куда-то не туда, что жилые ярусы и склады, где может находиться продовольствие, остались выше, но я хотел проверить, куда ведет этот ход.

Макс и Пира топали за мной, я слышал их шаги и тяжелое дыхание.

— Может хватит? — спросила девушка, когда проход резко свернул и стал горизонтальным. — Я ужасненько сдохла, и объективно ясно, что тут и глухой мыши нет.

— Давай еще немного, — сказал я, и тут увидел, что коридор заканчивается, и вовсе не тупиком.

— Вапще… — протянул Макс.

Стены, пол и потолок обрывались, и мы стояли на прямоугольном уступе, нависавшем над темным провалом. Он был цилиндрической формы, и луч фонарика позволял видеть стены из серого металла, все в желобах, трубах, кабелях, лебедках и брианских самодвижущихся лестницах.

Я видел по телевизору пусковую шахту межконтинентальной баллистической ракеты, и тут все было как там.

— Это что? — спросила Пира, вытягивая шею, перья у нее на голове зашевелились.

Тут, под землей, мы позволяли себе расхаживать без шлемов.

— Если бы я знал, — пробормотал я, понимая, что не так сильно и удивлен.

Да, нам сказали, что бриан — примитивные дикари, но у них обнаружилась и военная техника, и даже самолеты, и вообще много такого, что я бы не назвал «примитивным».

— Но точно не вагон тушенки, — Макс печально вздохнул.

При упоминании о жратве я вновь ощутил грызущий ребра голод, с сожалением вспомнил съеденные вчера грибы. Увы, больше их мы найти не смогли, зато принялись обследовать подземелья… ну, нам не повезло, но есть шансы, что другая группа на что-то наткнулась.

За грибами из памяти начали всплывать образы давно забитых трапез… плюшки в школьной столовой, поджаристые, с хрустящим сахарком, которые так вкусно шли с кефиром… рассыпчатая гречка с деревенским сливочным маслом, на срезе блестят капельки… жареная картошка, куда мелко покрошено сало и лучок, от одного запаха с ума сойдешь… летние щи с крапивой, ревенем, кисленькие, куда обязательно надо сметанки…

Обычные, банальные вещи, но за любую из них я сейчас бы убил!

— Не вагон, дело такое, — я облизнулся. — Пошли назад.