Мужские игры

Когда-то очень давно Настя Каменская сформулировала для себя закон, который назвала «законом грибного поля». Работа по раскрытию преступления представала в виде огромной поляны, сплошь покрытой грибами. Выглядят эти грибы внешне совершенно одинаково, и при взгляде на них можно с уверенностью сказать только одно: это гриб. А вот съедобный или ядовитый – непонятно. Гриб надо аккуратно срезать, обработать препаратами и положить на предметное стекло микроскопа, только тогда можно сказать, оставлять его или выбрасывать. Съедобные грибы на самом деле расположены вдоль тропы, ведущей к цели – к разгадке тайны преступления. Но разбросаны они по поляне хаотично, поэтому для достижения цели нужно начинать проверять все грибы подряд, выбрасывая ядовитые, потом уловить закономерность в расположении съедобных, мысленно очертить извилистый путь тропы и двигаться дальше, собирая уже только те грибы, которые расположены вдоль нее. Самым трудоемким в этом деле является первый этап, когда тщательно и кропотливо собираешь и проверяешь все подряд, что под руку попадается. А самым сложным и ответственным – этап второй, когда по первым нескольким съедобным грибам пытаешься прикинуть направление тропы. Во-первых, ты можешь ошибиться в анализе и те грибы, которые ты счел хорошими, на самом деле никуда не годятся, кроме как на помойку. Во-вторых, ты можешь ошибиться в выбранном направлении, и тропа идет совсем не так, как тебе кажется. Но зато если ты определил ее правильно, то дальше дело идет быстро, и все грибы, расположенные вдоль этой пресловутой тропы, один за одним укладываются в корзинку.

Когда Настя была еще совсем юной и только готовилась к работе в милиции, отчим Леонид Петрович много раз повторял ей, что работа по раскрытию преступления есть не что иное, как борьба за информацию. Ты хочешь что-то узнать, а есть люди, которые стремятся тебе в этом помешать, вот и весь фокус. И все тот же Леонид Петрович всегда говорил о необходимости и важности информационно-аналитической работы.

Работая над делом об убийстве семи человек, которых нашли задушенными поздним вечером в подъездах домов, Настя полтора месяца потратила на проверку этих чертовых грибов, пытаясь отделить съедобные от ядовитых, иными словами, оценивая каждый обнаруженный факт с точки зрения его достоверности и пригодности для движения к цели. За эти полтора месяца она много раз ошибалась, принимала ядовитые грибы за съедобные, неправильно определяла направление тропы, и ей казалось, что она все делает не так и никогда с задачей не справится.

Но сегодня тропа наконец обозначилась четко. Бывший уголовник и бывший «источник» Гаджиев был завербован и направлен на обучение в некий учебный центр, готовящий специалистов для работы на государственную программу по укреплению налоговой дисциплины. Ему дали новые документы и новую биографию, но не позаботились подстраховать от случайностей. Случайность произошла, Гаджиева-Нурбагандова узнали, и его пришлось быстренько убрать с глаз долой подальше от того, кто его узнал, а через непродолжительное время убить. Сначала «заказали» его профессиональному киллеру Парыгину, но потом передумали. Разумеется, этого Парыгин Мише Доценко впрямую не говорил, но это и без того ясно. Откуда же Евгений Ильич мог узнать о том, что Стоянов «заказал» Нурбагандова, если не он сам этот заказ получал? А если он же его и исполнял, то ни за что не сказал бы Мише вообще ни слова об этом даже на смертном одре. Конечно, история знает случаи, когда перед лицом смерти преступники превращаются в раскаявшихся грешников и начинают признаваться во всем, но, судя по разговору Доценко с Парыгиным, там раскаянием и не пахло. Раскаивающийся грешник не станет проклинать своего исповедника.

Итак, заказ был сделан, потом отменен, передан другому человеку, и в результате Нурбагандов оказался убит. Почему Стоянов отменил заказ? Потому что нашел более дешевого исполнителя. Откуда он взялся? Где сотрудник аппарата правительства мог его найти? И главное, зачем он вообще его искал? Денег жалко стало? Так ведь это не его личные деньги. Стоянов, что очевидно, как-то связан с той государственной программой и с учебным центром, потому и вынужден был принимать меры по нейтрализации неприятностей, которые могли возникнуть в связи с выпускником Нурбагандовым.

Стоянов – бывший работник милиции, прослуживший на оперативной работе много лет, и тот факт, что людей в учебный центр искали среди ускользнувших от ответственности уголовников или боящихся огласки «источников» и вербовали их на компрматериалах, недвусмысленно говорит о причастности к этому Стоянова. Типичный образ действий среднего оперативника семидесятых – начала восьмидесятых годов. Подавляющее большинство работало именно так, подчиняя себе людей при помощи страха.