Мужские игры

- Скорее я должна мочь. Ведь это вы меня ждете.

- Это я слышал. Боюсь, тут недоразумение. У нас действительно с Владимиром Викторовичем был э... некоторый разговор. Но, должно быть, мы не совсем поняли друг друга... Вы где учитесь?

Он смешался под ее внимательным взглядом. Где-то там в глубине себя она явно веселилась. Лицо, впрочем, оставалось замкнутым.

- То есть раз уж рекомендация Владимира Викторовича, я, конечно, пораскину в смысле трудоустройства. Но мне нужен был - да и теперь, собственно, - такой, знаете, матерый профи.

- Я так и поняла.

- Ну вот видите. - Забелин облегченно поднялся.

- Так когда начнем?

- Понимаете, девушка, у нас очень жесткий бюджет. - Забелин проклинал неловкое положение, в которое загнал его шеф, и непонятливость визитерши. - Секретарша уже есть.

- Я видела.

Он уловил иронию и обозлился:

- Словом, как только, так сразу.

- Дело в том, что не хотелось бы оттягивать. У меня есть хорошее предложение, но Владимир Викторович просил помочь здесь.

- Помочь, - туповато повторил Забелин, разглядывая ее расцарапанную руку. "Может, и цыпки есть".

- Котенок, - проследила за его взглядом Юля. - Забрался под диван. Мяукает со страха. Вот... вытаскивала.

- Ну да. А вам, простите...

- Двадцать три. Но фондовым рынком занимаюсь четыре года. Между прочим, когда я писала сценарий приватизации СНК, то и вовсе был двадцать один...

- Сценарий чего?! - Забелин, осторожно взяв ее за щуплые плечики, вновь усадил на диван, усевшись рядом. - То есть вы хотите сказать, что разработали программу...

- Не я одна, конечно. Но концепцию - да. Это мое.

В продолжение всей этой удивительной встречи Забелин чувствовал себя неуютно, но теперь он оказался в каком-то вовсе иллюзорном положении.

Даже среди прочих предельно коррумпированных, "прихватизационных", как их называли, процессов продажа за бесценок крупнейшей нефтяной компании прогремела как образец максимально наглого и в то же время элегантного обкрадывания государства. Определить оптимальные условия конкурса было поручено инициатору - Онлиевскому. Среди задач, поставленных им перед разработчиками, значились две ключевые. Прежде всего, само собой, взять по дешевке и сделать при этом так, чтоб никто из конкурентов, даже предлагающих гораздо большие деньги, не мог выиграть у АИСТа и чтоб все это оказалось абсолютно законно.

Разработчики пошли дальше. Они придумали, как на этом можно еще и заработать. Поэтому самым писком оказалось включение в условия конкурса положения о том, что победитель обязан внести в компанию технологическую установку по производству крекинга. То есть то оборудование, которым единственно обладал АИСТ и как раз не знал, как бы от него избавиться. А уж после того, как хлам этот был оценен в пятнадцать миллионов долларов, непонятно было, чему больше следовало изумляться - изворотливости тех, кто изобрел такие условия, или бесстрашию тех, кто их подписал.

И вот теперь подле Забелина сидела щуплая девчушка с прыщавым, плохо припудренным носиком и, непрерывно оправляя коротковатый джемперок, стеснительно признавалась, что все это сотворила она.

- Что ж вас Онлиевский-то отпустил?

- Сама ушла.

- Почему?

- Это важно? Впрочем, если хотите... АИСТ, завладев компанией, начал массовые увольнения.

- Ну и что?

- Этого не надо было делать. Я подготовила записку. Экономически сокращений можно было избежать. Чуть сложнее, правда... Меня не приняли.

- Не понимаю. Вы - аналитик. Вы свою работу сделали. При чем тут сокращения?

- Не по-божески это было.

- Однако оригинально. А то, что государство за счет ваших хитрушек потеряло несколько сот миллионов, - это по-божески?

- Да, вы правы: это тяготит. Но это иное. Не мы, так другие бы. Конкретные люди в правительстве ждали, кто им больше заплатит, чтоб обокрасть государство. Онлиевский больше украл, потому что больше заплатил. Но потом он начал обижать беззащитных. И значит, поступил против правды.

- Несколько причудливо, но канва понятна. - С таким неприкрытым ханжеством Забелин давно не сталкивался. - То есть вы идейный, так сказать, борец за правду на приватизационном фронте?

- Нет. Я работаю за деньги. И работа моя должна хорошо оплачиваться.

- Хорошо - это сколько?

- Много. Сейчас мне нужно сто двадцать тысяч долларов. Расчет, само собой, по результату.

- Почему именно?.. - Забелин поразился и астрономической сумме, и ее точности. - На коттеджик?

- Мне надо. Владимир Викторович сказал, что вы согласитесь.

- Силен он говорить. Юля, а вы замужем?

- Здесь все обо мне. - Нахмурившись, она вытащила из сумки и протянула дискету. - Вы ж все равно проверять будете. Так жду звонка?

- Вот что. Вы ведь к центру? - Что-то самое важное в странной посетительнице оставалось непонятым. - Подождите немного в приемной. Я вас подброшу. Заодно и поговорим поподробней.

- Надеюсь, это нужно для дела. - Было заметно, что вопрос о замужестве ее встревожил.

- Исключительно для дела.

"Кому ж ты для другого-то нужна?" - опасаясь быть пойманным на этой мысли, Забелин кисло улыбнулся.