Мужские игры

- Упрёк принят, - Забелин покаянно склонил голову. - Тем паче я к Максиму-то по дороге зашел навестить, а вообще-то к вам шел. Институт на плаву держать дело нелегкое. Нужна вам помощь серьёзного банка?

- Да господи! О чём разговор, - вяловато обрадовался Петраков. - Мы же без комплексов. Ради дела к кому угодно на поклон пойду.

- Тогда предлагаю пройти к вам. Есть предложения. Хотелось бы обсудить. А Максим Юрьевич пусть своими делами занимается. - Вообще-то если всерьез, так подготовиться бы, - засомневался Петраков. - Созвониться в конце недельки... Ну, да раз уж здесь, прошу, конечно. Забелин кивком попрощался с Флоровским, который, скрестив руки, умилённо взирал на смычку науки и финансов.

Петраков с показным вниманием слушал Забелина. Уже не в первый раз он пытался дать понять, что совершенно не имеет времени. Но - Забелин намеков не понимал. Увлекшись, он вновь принялся расхваливать преимущества расчетно-кассового обслуживания в "Возрождении" перед любым другим банком. - Да давайте просто грубо подсчитаем экономику! - Забелин схватил со стола чистый листок. - Где сейчас ваши счета и какие ставки? Бьюсь на пари, что мы всё сделаем дешевле. А что касается качества, так это по России просто вне конкуренции! Ну, диктуйте, и через минуту выдам такую цифирь, что ахнете!

"Был ты тупо-упертым. Таким и остался", - страдающе подумал Петраков.

- Алексей Павлович, дорогой мой. Все это чрезвычайно интересно и нужно, и я в ближайшее время сам к вам с этим, но сейчас... - он полоснул себя по горлу и печально улыбнулся, огорченный необходимостью расстаться с заново полюбившимся человеком.

Дверь вздрогнула и под напором входящего Мельгунова распахнулась.

- Это всё переделать, - заключил он предыдущую фразу, возвращая бумаги кому-то позади себя. Остановился на пороге и, игнорируя глубокие кивки Петракова и Забелина, принялся с желчным вниманием переводить взгляд с одного на другого.

- Вот реагирую на вашу критику. Пришёл посмотреть на родные пенаты, - объяснился Забелин. - Заодно и с Александром Борисовичем пообщаться. Под тяжёлым взглядом Мельгунова он умолк. Неловкость утвердилась в кабинете.

- И что изволите обсуждать? - вкрадчиво, обращаясь к Петракову, полюбопытствовал Мельгунов. - Алексей Павлович предлагает сотрудничество с "Возрождением". Очень заманчиво, но у нас есть устойчивые банковские партнеры. Поэтому как раз собирался после доложить вам, - Петраков прищурился, пытаясь угадать причину неприязни академика. - Все-таки менять банки нужно осторожно.

- Вот-вот, - зло обрадовался чему-то Мельгунов. - Именно что осторожно. Именно! Посему к вечеру представьте наконец все сведения по этой... аренде. Кому, что, почём. Сколь ещё просить? И чтоб всё, будьте любезны, передать Флоровскому. Вот так-то! А Вас, господин Забелин, убедительно прошу более заботой об институте себя не утруждать. Я, надеюсь, ясно выражаюсь?! И, не дожидаясь реакции, вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

- Вот и планируй тут. Похоже, не получится наш союз, - Петраков со скрытым облегчением развел руки.

По дороге к себе Мельгунов заглянул к Флоровскому.

- Максим, ты знаешь, что в институте Забелин?

- Конечно, я сам провел, - Максим безмятежно поднялся. - Человек хотел с нашими повидаться, институт посмотреть. Я показал. Только он потом к Петракову пошел. Наверное, и до сих пор у него? Найти?

Мельгунов пожевал губами.

- Стало быть, так. Концепцию твою я утверждаю. Не откладывая в долгий ящик, да что там? На завтра же собирай Совет и - вперед! А то, гляжу, больно много прытких развелось. На ходу подметки рвут.

. . .

Максим вошел в зал Совета с радостным, исполненным уверенности видом.

- Ну что, отцы командиры, будем из дерьма выбираться? - в предвкушении предстоящего выступления, едва войдя, поинтересовался он.

Но услышал его лишь сидевший в одиночестве у входа круглолицый, с тщательно разложенными по лысине волосками мужчина в вытертом вельветовом пиджаке. Мужчина внимательно разглядывал через лупу разложенные ветхие нотные листы - доктор технических наук Федор Олегович Шишаев был широко известен в искусствоведческих кругах: на досуге он писал либретто для старинных итальянских опер. В своем увлечении Шишаев продвинулся так далеко, что по воскресеньям вел специальную передачу на телевизионном канале "Культура".

- Максим Юрьевич! При женщинах-то! - не отрываясь от драгоценных страничек, посетовал он. Не удержавшись, похвастался: - Друзья из Италии прислали. Вещь у нас просто неизвестная. Фантастика!

Что касается оберегаемых им женщин, они вместе с остальными членами ученого совета сгрудились в дальнем углу, где шло какое-то энергичное обсуждение. На сей раз страсти кипели по поводу романа Клинтона и Моники Левински.