Мужские игры

– Задницу потому что свою прикрыть хотел. Знал, с кем дело имею. Палий – это еще тот подарочек. Да вот не рассчитал: Астахов ваш больно прытким оказался. Не ожидал, что он по столам шарить мастер. Теперь – провис… – Сочувствую. Но решить эту проблему с вашими хозяевами вам придется самому. Потому что если они сунутся в арбитраж с банкротством, я разложу все эти встречные векселя перед прокурором. И, как вы полагаете, что он подумает, посмотрев направо, а потом налево?

– Так вы ж ему подскажете, что надо думать?

– Именно. Знаю, в разговоре этом приятного для вас мало будет. Но это условия, на которых я в свою очередь закрою глаза на ваши финансовые художества. Так как?

– Да и хрен с ним, – пьяненький Петраков вновь хохотнул. – Поговорю с Палием. Мне теперь все едино.

– Что ж, Александр Борисович, – Забелин поднялся. – Жаль, что встретиться довелось в такой вот ситуации. Но в чем соглашусь, – морального права упрекать вас у меня и впрямь нет. Совет хотите? Вы бы из «Балчуга» деньги свои перевели. А то как бы они вам в отместку…

– Да это ладушки. Кое-что припас в кубышке. Да и много ли нам с Танечкой-то надо? Ей на лекарства да мне на бутылочку. Дело наше теперь пенсионное. А Вы, гляжу, уж и расчувствовались. Правильно вас тогда, в девяносто первом, завлабом не сделали. Не готовы были. Да и теперь глядите, не сгореть бы. Э, не надо бы говорить. Да больно коньяк хорош. Повиниться хочу.

– Повинились уже. Я же обещал прикрыть.

– Я и говорю, не по должности добренький. Помните, может, из института вас турнули?

– Ну?

– Так это я вас тогда сработал. Когда новое партбюро выбирали. И вы тогда едко так против Шишаева выступили.

– Действительно – выступал, – недоуменно припомнил Забелин. – Да какой из него парторг был бы? Он бы и на партбюро либретто свои писал.

– Так-то так. Только Мельгунов как раз его и проталкивал. Потому что зашатался Юрий Игнатьевич в тот момент, и нужна ему была в институте спина.

– Я в эти игрища посвящен не был. Не тот уровень.

– Опять правда. А того не знаете, что Юрий Игнатьевич меня перед собранием как раз и попросил с доверенными людишками переговорить, подсказать, за кого голосовать. А вы мало что не поддержали, так еще цицеронством своим чуть и вовсе планы его не порушили. Ну а я уж, извините великодушно, подал это соответственно… Потому что завлабом стать хотел. И рисковать шансом не мог. Я ведь так и рассчитал тогда: не станет Мельгунов, с его амбициями, объясняться. Вычеркнет вас, по своему обыкновению, и разотрет. Да и вы с тем еще петушиным гонорком были… Вот и выходит, что хоть вы все там из себя таланты, а развести вас умному человеку – делать нечего.

– Колоритная вы, оказывается, фигура, Александр Борисович.

– А вы думали? Я к чему это? К тому, что насквозь вас со всеми вашими подходцами читаю. Только беда моя, а ваша удача, что во всей этой сваре у меня один интерес был – Наташенька. И если б не она, во бы вам чего выгорело! Так что за нее, если обидите, вам взыщется. Вот теперь и посошок можно.

Он поднялся, посмотрел насмешливо на обескураженного Забелина:

– Ничего, оправитесь. Жизнь – она такая. Вчера при персональной машине, а сегодня, глядь, и мусор по утрам в тянучках выносить.

Энергично вскинув сжатый кулачок, бывший финансовый директор НИИ «Информтехнология» Александр Борисович Петраков пьяненькой походкой удалился.