Мужские откровения

Что такое оказаться на палубе корабля в шторм? Это – как в кино: в какой-то момент корабль начинает заползать по огромной волне вверх. Он ползет, ползет, и, если ты стоишь ближе к носовой части – ты просто не видишь воды. Нос корабля торчит прямо в небо. Еще мгновение, похожее на невесомость, какой-то тонкий баланс нарушается – и бушприт протыкает темную водяную стену. На палубу летят тонны воды: только держись. В какой-то момент начинается жуткий гул – ощущение, как будто над тобой взлетает сверхзвуковой самолет.

Ко мне подходит боцман. Тоже Юра. Милейший, интереснейший человек, с серьгой и переломанным носом, без одного зуба во рту – настоящий такой боцман, морской бродяга.

– Юрия Вячеславович, прошли бы вы в каюту.

– Ага. Юр, а что такое гудит сейчас?

– Понимаете, какая штука: когда скорость ветра превышает двадцать метров в секунду, начинает звучать вся снасть. Все тросы, в том числе металлические, начинают вибрировать, как струны. Дует здесь, в общем.

Я, конечно, как дебил (теперь я понимаю, что другого цензурного слова не подобрать) еще побегал по палубе с фотоаппаратом. Куда деваться – заранее договорился с ребятами из ProLab, будем делать альбом и выставку. Не представляю пока, как разобраться со всем тем, что я привезу, но тут я спокоен: пролабовские меня еще ни разу не подводили – помогут. Лишь бы камеру не утопить.

Четверг, 7 сентября

Шторм начинает стихать. Два дня в восьмибалльном шторме – для меня это перебор.

Спасение пришло откуда не ждали: из туалета. В моей каюте есть туалет. Это не обычный корабельный гальюн. Это именно туалет – начисто лишенный каких бы то ни было морских атрибутов. Тут нет иллюминатора, в потолок вмонтированы галогеновые светильники, стоит обычная «сухопутная» раковина, ванна, унитаз и биде.

Мой способ борьбы с морем оказался прост и гениален. Когда вчера мне стало совсем невмоготу, я закрылся в туалете, опустил крышку на унитазе, сел на него, заткнул уши, чтобы не слышать гула снастей, и уставился на биде. Я всеми силами пытался представить себе, что я дома. Помогло! Теперь вся надежда на мои «антикорабельные» медитации.

Воскресенье, 10 сентября

Я на суше! Сегодня я попрощался с «Крузенштерном» и его командой и сошел на берег. Пообещал, что провожу их сегодня вечером, когда они отправятся дальше по маршруту.

Понедельник, 11 сентября

Вчера я проводил «Крузенштерн». Вечером приехал в порт и вместе с толпой зевак смотрел, как эта белая махина отходит от причала. Самое грандиозное, что я видел в своей жизни, – это как ставят паруса на «Крузенштерне». К концу плавания у меня уже болел затылок оттого, что я постоянно ходил по палубе, задрав голову, – смотрел вверх. Странно, но я до сих пор не встретил ни одного фильма, где показали бы эйфорию этого момента – когда в небе, как облака, оживают огромные паруса.

Это совершенно фантастическая форма существования материи и пространства. Люди, карабкающиеся по вантам в небо. Орущие боцманы. Ругань, крики. Потом только я сообразил, что все их крики снизу, с палубы – они же не слышны там, наверху. Их иногда даже в трех метрах не слышно – когда ревет океан за бортом. Но эти крики, ругань, эти разинутые рты боцманов – все это совершенно необходимые вещи для управления кораблем. Эти команды не слышат, но их ощущают. Даже я их ощущал, стоя далеко внизу, на причале.

После этой картины осталось полное впечатление, будто я побывал в опере или послушал симфонию.

Оперное либретто мне, пожалуй, не по зубам, а вот сценарий свой я доделаю. Потому что теперь я навсегда запомнил, как воет снасть огромного парусника под напором тугого морского ветра.

P.S. Этим заметкам уже несколько лет. До сих пор не оставляю надежду на то, что удастся поставить фильм. Надежды на российский кинематограф нет, есть надежда на неравнодушных людей.

Кино. Затерянный мир

«Матильда». «…И сердце биться перестало»

Когда я посмотрел этот фильм, у меня возникло одно желание: срочно пересмотреть «Летят журавли», «Апокалипсис сегодня», снова увидеть те ленты, благодаря которым я заболел кино, из-за которых я в него влюбился по уши. Потому что то, что я увидел, показало мне голую и горькую правду: российское кино сегодня балансирует на грани катастрофы. Оно подошло к самому краю, за которым – адовы глубины пошлости, бескультурья и профанации.

Я посмотрел «Матильду».

Любому режиссеру, в том числе и мне, стоит помнить, что случаи, когда звезды на небе сходятся – встречаются творческие личности, талантливые люди, идеи которых понятны и созвучны, они работают вместе, и происходит чудо нового творения, – такие случаи происходят нечасто. Бывают неудачи. Они случаются у всякого. По моему мнению, так произошло с «Матильдой».