Мужские откровения

Я не поленился, полез в интернет и нашел список обязательной и дополнительной литературы для чтения летом для учеников одиннадцатого класса. Будь я этим самым директором N, у меня бы волосы на голове встали дыбом: о ужас! «Петр Первый» Алексея Толстого! Да там же кровища льется рекой – царь казнит стрельцов, разбойнички лютуют на лесных дорогах, староверы целыми скитами себя сжигают! А «Тихий Дон»? Дичь и мрак! Ужасы Гражданской войны в красках – где рейтинг 18+?! А «Сто лет одиночества» Маркеса с его кровосмесительным кошмаром, убийствами и самоубийствами, темной тягой к запретному? Кого уволить за это?!!

А что мне как худруку делать с горьковским «На дне»? С произведением, которое десятилетиями входило в школьную программу, по которому несколько поколений выпускников писали сочинения? Там ведь тоже есть и насилие, и пьянство, и распущенность. Там человека убивают! Мы сделали это произведение понятным для современного человека, в том числе и молодого зрителя, – и что получается: теперь надо ждать новых сюрпризов со стороны поборников какой-то новой, железобетонной нравственности? Чем еще удивят нас адепты современного неопуританства?

Меня серьезно беспокоит та атмосфера в нашем обществе, которая порождает подобного рода случаи. Нравственность – очень правильная и нужная вещь. Но когда вокруг начинают происходить подобные странные вещи, закрадывается сомнение: а не сбит ли нравственный «прицел» у нынешних охранителей и запретителей? Учителя, который пытается заставить своих учеников думать самостоятельно, расшевелить их, отвлечь от «решебников», – уволить! Вы, борцы за нравственность, понимаете, что вы делаете? Не только с этим учителем – с детьми? Вы понимаете, что благодаря вам «дивный новый мир» побеждает уже сегодня?

Возможно, прав был Вознесенский, когда вложил в уста своих героев грустные слова: «Смешно с всемирной тупостью бороться, свобода потеряла первородство». Но я не хочу заранее соглашаться с этим и опускать руки. Со всемирной тупостью можно и нужно бороться, и бороться с нею нужно самым ценным и светлым, что у нас есть, – культурой. Я хочу чувствовать себя гражданином. Я хочу жить в здоровом обществе. Уверен: вы – тоже.

Блестки в вакууме

Я благодарен судьбе за то, что меня всегда куда-то заносит, в какие-то новые для меня области – и всегда заносит крайне интересно. Вот, я уже третий год занимаюсь театром – ежедневно, круглосуточно. Конечно, театральный опыт был у меня и прежде, но чтобы вот так напряженно работать в театре целых два года – такое со мной впервые. Каждый день – большое поле ответственности, множество задач – хозяйственных и творческих. За это время я изменился. И почувствовал я это в совершенно неожиданных для себя самого обстоятельствах.

Меня пригласили на одно мероприятие из числа тех, что принято называть статусными. Никогда не любил ходить на такие тусовки, но нужно же как-то зарабатывать деньги. В общем, я оказался среди непростой публики: там были люди богатые, были просто состоятельные, были желающие такими казаться – всякие. Еда, шампанское – все как положено. Стол был накрыт дорого, белой скатертью, на которой были разбросаны блестящие новогодние конфетти. Это было красиво. Я сидел, ждал, когда мне надо будет выйти на сцену и вручить награду – формальную, но претенциозную. От нечего делать гонял вилкой одну из этих блесток и поймал себя на такой мысли: если бы сейчас мне сказали: Юрий, там у нас полмешка этих конфетти осталось – вам не нужно? Я бы с удовольствием забрал их в театр – украсить театр к Новому году. Потому что денег не хватает, и мы с миру по нитке собираем все, что только может пригодиться. В общем, я был бы счастлив, если бы мне подарили килограмм этих блесток.

Как-то давно меня жизнь свела с великим режиссером Петром Наумовичем Фоменко. Так вот, эти блестки напомнили мне один случай. Петр Наумович обычно никуда «ради статуса» не ходил. Но театру нужны были спонсоры, и его уговорили сходить на юбилей какого-то банка. Вокруг него суетились всякие помощники и начальники: «Дорогой Петр Наумович, уважаемый Петр Наумович…» Он стоял, молчал, жевал усы. И тут открываются двери в огромный банкетный зал. А там рядами – столы, накрытые по-настоящему богато, по-купечески. Изобилие. Фоменко посмотрел на это все и говорит: «Сейчас съедят бюджет моего театра». Развернулся и ушел.

Ходят разговоры о том, что нужен закон о меценатстве. И бизнесмены говорят, мол, если государство согласится списывать налоги, мы будем давать деньги на поддержание культуры. Но если сегодня тратятся миллионы и миллионы безо всякого списания налогов – почему мы уверены, что что-то изменится с принятием нового закона? В конце концов, есть люди, которые помогают нуждающимся и поддерживают культурные, образовательные, социальные проекты уже сейчас, в нынешних условиях; и они делали это и вчера, и позавчера.