Мужское счастье

Доехали быстро, Эрик жил в центре – в том, который с маленькой буквы. Четырехэтажное здание сталинских времен располагалось на центральной улице, лифта не было, хотя здесь он пригодился бы – по бесконечным лестничным пролетам подниматься на четвертый этаж пришлось долго, высота потолков в квартирах составляла почти четыре метра. Эрик встретил гостей в бархатном домашнем халате поверх брюк и водолазки. Внешне гипнотизер Центра напоминал молодого барина из кино про царские времена: объемистый живот, непокорные волосики вокруг лысины, очки, степенная медлительность.

Маша представила всех друг другу:

– Эрик, наш гипнотизер. Мой жених Иван. Его друг Николай, он из областного центра. Отец Николая пьет. Эрик, расскажи, как ты помогаешь справиться с пагубной привычкой.

– Проходите, присаживайтесь. – Эрик пригласил гостей в богато обставленную гостиную.

– Мы ненадолго, – Маша, а с ней и остальные, остались в дверях, – пока только узнать, что и как делается.

Эрик пожал плечами:

– Я не самый сильный гипнотизер, и клиенты попадаются разные, у одних подверженность внушению высокая, у других низкая. Встречаются и те, кто совсем не реагирует. Для увеличения эффекта мы совмещаем традиционный гипноз и техническое воздействие. После сеанса мы выдаем запись музыкальных произведений с заложенной антиалкогольной программой. Я надиктовываю внушение об отвращении к алкоголю, мы замедляем речь в двенадцать раз, и она превращается в невнятный шум, похожий на обычный бытовой фон. Вложение закладывается в популярные песни. Запись получает сам клиент или, как вариант, его супруга, если клиент недостаточно готов к перевоспитанию. При частом прослушивании записи человек строит поведение на основе заложенной программы. Жаль, что ваш отец не местный. Привозите его в город, здесь он быстро излечится.

– Метод настолько успешен? – не поверил Иван.

Манипулирование сознанием с помощью вложений они с Коляусом рассматривали. Искали проявления, но не нашли. И об эффективности наслышаны: с точки зрения ученых она стремилась к нулю.

– Гипнотерапия и фоновое внушение совмещаются с другими нетрадиционными средствами. Наши клиенты дают согласие, что если они не сдержат данное родным слово не пить, их за это накажут. Однажды на улице раздастся крик «Лиапата!», и все из окружающих, кто в курсе, побьют нарушителя собственного слова.

– Я об этом рассказывала вам как о слухе, – Маша повернулась к Ивану и Коляусу, – но не знала, что у нас такое практикуют в действительности. Слух оказался правдой.

– Что означает выкрик? – поинтересовался Коляус.

– Просто кодовое слово, оно ничего не значит, – объяснил Эрик. – Его предложил кто-то из первых клиентов. Кажется, грек по национальности. Но мы живем не в Греции, на улице такое слово случайно не услышишь, поэтому все, кто услышит, поймут его однозначно. Приводите вашего отца, мы с ним поработаем. О расценках я сообщу позже через Машу.

На обратном пути в машине молчали.

Услышанное не укладывалось у Ивана в голове. Все оказалось так просто. И начальство Коляуса оказалось право, когда свернуло операцию и отозвало проверки. «Опасные слухи не подтвердились, массовая немотивированная агрессия оказалась вполне мотивированной – она не имеет под собой основы, которая угрожала бы госбезопасности». Все оказалось именно так. Тайна города раскрыта, но вместо эйфории на душе царило уныние.

Не только уныние. В груди росло недовольство. Не может быть все так просто. В свое время версию с тайным обществом трезвенников Иван с Коляусом отбросили как несостоятельную. Часть фактов версия объясняет, но только часть. А как же другие факты? Что с надписью «Пол»? На что намекал Вано? И еще много-много других вопросов.

Иван отвез Машу на работу.

На стоянке у Центра Иван, заведя машину и не трогаясь с места, посмотрел на Коляуса:

– Что-то не вяжется.

– Я того же мнения. Аркадий Борисович Ключевой на момент избиения не пил, он пил раньше и пил после, а в то время его интересы переключились на женский пол. И взять, к примеру, знакомых Марго – Дениса и Лизу. Алкоголь по праздникам, иногда пиво, и все. Но Денис знал о Лиапате, в его сознании она была чем-то вроде страшной тайны города, о которой нельзя знать посторонним. Впрочем… – Коляус по-детски пожевал нижнюю губу. – Бояться за имидж родного города – это нормально. Денис не пил, но мог прикрывать тех, кто борется с этой привычкой. Или сам победил ее тем же способом.

Телефон Ивана заиграл задорной мелодией, звонил Грантик Петросович.

– Иван, можешь сейчас съездить с человечком за грузом на вокзал? Я твою машину из окна вижу, а человек к тебе сейчас выйдет.

– Хорошо, Грантик Петросович. – Иван нажал на «отбой». – Коляус, тебя куда-нибудь подвезти?

– Дойду.

– Ключи возьми, дома никого нет.