Мужской гарем

Ночь была долгой и сладкой. Они познавали друг друга, стирая некоторые условности, утверждая новые правила. Каждый вливал свои переживания и страхи в общую копилку, чтобы выплеснуть их в стоне страсти, растворить в поцелуях и объятиях.

К рассвету, утомившись ласками и разговорами, все трое уснули в смешении подушек и покрывал. И воительница впервые проспала сигнал подъема, общий для всех стражниц. Ей было уютно и спокойно, как, пожалуй, никогда не будет с Маликом, желающим мериться с ней силами, как не будет с Зитхартом, получившим иное воспитание.

Просыпаясь, молодая женщина перекатилась на живот, потянулась как сытая кошка, и глубоко вздохнула, оценив состояние своего тела, как потрясающе расслабленное и в то же время наполненное энергией.

Солнечный свет уже вовсю пронизывал шатер, скоро придут поздравители, и нужно бы вставать и отправляться к сундуку, одеваться. Но так сладко горели припухшие от поцелуев губы, так томно отдавалось в теле каждое движение, что воительница позволила себе еще минуту особенного наслаждения, доступного лишь маленьким детям, она просто лежала, глядя на расписной полог шатра, и ни о чем не думала, ничего не делала, дышала и смотрела, впитывая в себя момент безусловного счастья.

На выход мужья облачались сами. Лисанна лишь крепко поцеловала каждого в губы, прежде чем они скрыли свои лица под вуалями, и вручила традиционные подарки: серьги-подвески и нарядные пояса.

Мать стояла у кромки защитного круга, а за ее спиной виднелись встревоженные лица отцов и матерей новобрачных.

– Лисанна-воительница, угодили ли тебе твои мужья? Оставляешь ли их в своем шатре? – вопросила Мать, с интересным прищуром оглядывая приемную дочку.

Следы поцелуев на шее не скрывал и высокий ворот, да и мурчание сытой довольной кошки прорывалось в жестах и движениях новобрачной.

– Я довольна, Мать, – сдержанно улыбнулась Лисанна. – Табиб и Лиран теперь мои супруги, и да будет шатер наш полон, а связь крепка!

Родители юношей расслабились, и женщины даже прилюдно обняли своих мужей сквозь светло-синие покрывала. Подарков на сей раз было много. Не поскупилась родня женихов, да и Мать отнеслась ко второму браку своей любимицы благосклонно. Верблюдица, дюжина коз, пара крепких мулов… Лисанна улыбалась, мысленно хватаясь за голову, у нее не было столько работников, чтобы содержать и кормить все это стадо. Впрочем, животных пригонят вечером, а пока гости дарили их символические изображения из красной глины или камня.

Когда поздравления утихли, жена торжественно повела новых мужей к гаремному шатру. Как положено воительнице, Лисанна широко шагала и смотрела вперед и чуть вверх, поэтому слишком поздно заметила в тени шатра сидящие на земле фигуры. Она прищурилась, стараясь различить детали, да и остановилась, хватая ртом воздух.

У шатра расположились трое мужчин. Первый был по всем правилам облачен в одеяние женатого мужчины, и ставил перед новичками поднос с едой и водой. Второй был одет как положено, но его одеяние казалось помятым, потрепанным, словно он в нем долго шел или спал, а третий хмуро смотрел на мир из-под вышитого полотенца, выменянного в ближайшей к побережью деревне.

Лисанна уже взяла себя в руки и, подойдя ближе, собиралась отправить мужчин в свой шатер, чтобы не собирать вокруг толпу любопытных мужчин, но в довершение ее бед, из корзины, стоящей у ног мужчин, раздался плач младенца.

* * *

Мэл сидел у шатра, щуря глаза на встающее солнце, вытянув усталые ноги, и не верил самому себе. Они дошли. В груди ворочалось странное ощущение, что он дома, а в голове все еще крутились воспоминания о нелегком пути.

Вдовушке Сото и впрямь приглянулся, но вот ребенок ей был не нужен. Утром не выспавшийся Малкольм паковал их немудреные пожитки, да короб с товаром. Заглянувшие на рассвете женщины выменяли еще несколько безделушек на полотно, сало и пироги, так что следующие пару дней голод путешественникам не грозил. Но лесовик все не появлялся, и воин решил, что поедет дальше один. Может и к лучшему. Зачем Лисанне еще одна обуза?

Когда зевающий парень выбрался во двор, Пес был уже готов тронуться в путь:

– Остаешься? – спросил он.

Сото моментально подобрался:

– Нет.

– Что так? Бабенка вроде молодая, горячая… – искренне удивился Мэл.

– Да дура она, – отмахнулся парень, быстро обливаясь ледяной водой у колодца.

– Откуда знаешь? – насмешливо спросил воин.

Он почему-то был рад тому, что поедет дальше не один.

– Похвалялась мне в постели, какая она красотка, да сколько мужиков к ней от своих жен гуляет. Скоро бабы ее дегтем извозят, да в перьях пустят, чтоб не болтала, таких сорок сразу видно.

– Понятно, что ж, поехали, – Малкольм прикрепил корзинку с Герти на спину ослика, и мужчины вышли на прохладную рассветную дорогу, не слушая воплей недовольной всклокоченной женщины.

В этой деревеньке и закончилась их легкая дорога. На следующий день зарядили дожди. Заботясь о здоровье девочки и лесовика, Пес отдавал им сухую одежду, и в один из особенно противных дней промок, простудился, но упорно ехал вперед, превозмогая горячку.