Мужской гарем

Прикосновения были приятными, успокаивающими, крепкие гладкие мышцы не уступали рельефом и крепостью ее телу. А эти сводящие с ума поцелуи! На короткий миг девушка позволила себе полностью расслабиться – не контролировать ситуацию, не ждать неверного движения или ошибки. Просто плыть по течению, радуясь минуте.

Между тем Малик распустил завязки кожаного жилета, погладил нежную белую кожу груди, продолжая целовать стройную женскую шею. Для себя он все решил. Быть мужем принцессы – привилегия. В своем мире он и мечтать бы не смел о такой женщине – сильной, умной, прекрасной. Разве что увидел бы случайно в саду или галерее дворца. Ради нее он вытерпит покрывало, песок и рыбный суп на ужин…

Лисанна откинулась назад, позволяя супругу все, что он пожелает, и Малик не разочаровал ее. Подрагивающие от нетерпения руки гладили и нежили ее тело, принося успокоение. Поцелуи в шею, в грудь, в нежный пупок будили совсем другие чувства. Воительница, не стесняясь, потягивалась, словно жаждущая кошка, прижималась всем телом к мужчине, и отвечала на его прикосновения жаркими касаниями.

Казалось, даже воздух сгустился вокруг них, наполняясь ароматом желания. Когда Малик решился и коснулся языком розовой расселины, девушка поощрительно простонала и чуть-чуть подалась ему навстречу, не желая спугнуть возлюбленного. Он довольно долго примеривался, поглаживая языком лишь сомкнутые створки, потом осмелился и нырнул во влажную глубину, заставив Лисанну протяжно ахнуть и задрожать.

Это было потрясающее для мужчины чувство. Каждое касание отдавалось в женском теле, словно Малик притрагивался к струне, извлекая дивную мелодию радости. Вкус, нежность плоти, и будоражащий мысли аромат заставлял воина совершенно терять голову, но Лисанна умело направляла неопытного в таких ласках супруга – чуть поворачивала бедра, сильнее раскрывалась или напротив, прятала нежные складочки от мужской настойчивости. В конце концов она запустила свои пальцы в светлые волосы мужа и ласково направила его туда, где ей особенно нужен был его язык и широкие сильные пальцы.

Финал был бурным и красивым, как в сонных мечтах. Получив свою долю удовольствия, воительница разнежилась и, передохнув, ловко оседлала супруга. Малик не возражал, он уже оценил преимущества этой позы: роскошный вид на верхние округлости жены, ее сладкие губы на его губах, и шаловливые пальцы на чувствительных мужских сосках.

Лисанне тоже удалось извлечь из уст Малика несколько громких, хриплых звуков. Она крепко прижалась к нему, откидываясь назад, превращая соитие в бешеную скачку для двоих. Мужчина сел, впиваясь пальцами в ее плечи, а голодным ртом в женскую грудь, и снова застонав:

– Что же ты делаешь, моя принцесса! – кончил, обильно увлажнив горячее женское лоно.

Лисанна лишь довольно улыбнулась в ответ. В племени не стеснялись любовных стонов, называя их музыкой семьи. Вот если стоны раздавались редко, тогда опытные мужья делились с молодыми приемами и ухватками для продления женского удовольствия, учили собирать нужные травы, и танцевать особенные танцы, дарящие радость женщинам. Ведь несчастная женщина не сможет родить крепкого и здорового ребенка! Так считали в племени, поэтому больше всего ласки и нежности от супругов доставалось будущей матери.

После соития Малик принес полотенце, и они убрали все следы страсти со своих тел, допили дневную порцию воды с соком лимона и уснули, раскатившись на разные концы просторного ложа. Взаимная страсть и жаркая любовная схватка не сделали их в одночасье близким людьми. При этом Лисанна привычно положила под руку меч, а Малик спрятал в подушки пару длинных кинжалов, которые дозволялось иметь мужчине для работы.

Утро случилось раннее. Лисанна неслышно встала, быстро умылась и оделась, а когда сонный Малик ушел будить младших мужей, приподняла подушки и валики, сдвинула набитый водорослями матрац и вынула шкатулку, полную монет. По ее подсчетам, после всех необходимых покупок, серебра в ней почти не останется. Воительница тряхнула высоко подобранным хвостом – ерунда, деньги будут, ночным стражницам тоже платят жалование, и даже больше, чем дневным. А во время перехода у нее точно будет возможность пограбить тех, кто попытается напасть на их караван.

В утренней туманной дымке мужья кутались в свои традиционные балахоны, и аппетитно жевали припасенные с вечера финики. Малик с поклоном вручил жене фляжку и пригоршню крупных сладких плодов. Неторопливо насыщаясь, Лисанна отдавала распоряжения:

– Сото, остаешься у шатров с малышкой. Мумиз, ты берешь двух ослов, идешь с нами. Когда нагрузим, отведешь домой и сложишь покупки под навес. Махтуб, ты сегодня со стадами, еды мы принесем.

Слуги поклонились, младшие мужья нетерпеливо притаптывали, ожидая похода на рынок. По закону торговля начиналась с первыми лучами солнца, чтобы избежать жары, и в то же время не давать торговцам соблазна обмануть покупателя в предрассветной мгле.