Мужской гарем

– Благодарю, – Лисанна с некоторым трудом поклонилась мужьям Матери и, подхватив Малика под локоть, скомандовала остальным: – Зит, ты помогаешь вести, Табиб, страхуешь сзади, Лиран и Сото, отвечаете за Герти!

Тесной группкой семья Лисанны прошагала к шатрам. Ночные стражницы лишь усмехнулись вслед, узнав новенькую. Под пологом Лисанна отправила всех спать, а Малика увела к себе:

– Татуировку нельзя чесать и задевать. Поспишь у меня, я прослежу, – категорично заявила она, останавливая ропот остальных мужей.

В шатре она сама расстелила постель и уложила мужчину рядом, неотрывно глядя на его лицо, прикрытое белой тканью.

– Лис, я не умираю, – Малик поймал ее ладони и прижал к своей груди.

– Было очень больно? – непривычно тонким голосом спросила воительница.

– Терпимо, – мужчина пожал плечами, поморщился и лег на спину, вытянув руки. – Не бойся за меня, это даже не боевые раны, царапины, пусть и с краской.

Лисанна легла рядом, прикрыла глаза, слушая дыхание супруга, и медленно уплыла в сон.

А утром барабаны низким грохочущим рокотом разбудили всю стоянку. Лисанна, придерживая голову руками, выбралась из шатра, глянула на высоченный шест над шатром матери и сдержанно застонала.

– Что случилось? – Малик уже стоял рядом, хотя повязка все еще прикрывала его лицо.

– Видишь вон тот коричневый султан на бунчуке?

– Да.

– Сегодня первый день сборов в дорогу. На третий день наше племя отправится в пустыню.

– Понятно. Сегодня проверим запасы, завтра докупим необходимое, что еще? – деловито спросил супруг, с легкой усмешкой поглядывая на зеленеющую от каждого громкого звука жену.

Если бы Лисанна не знала, что ему сейчас нисколько не лучше, она бы точно рассердилась, но вместо этого серьезно ответила:

– Нужно будет унести все, что не повезем с собой в пещеру.

– В пещеру?

– Табиб знает. Племя уходит в пустыню, а всякие не слишком ценные вещи мы складываем в пещеры. Там живут старики, не желающие тратить силы на долгую дорогу.

В это время подошел Лиран и с поклоном вручил супруге кувшинчик с горячим бульоном. Лисанна поморщилась, но сделала глоток. Горячая жидкость пробежала внутри, согревая, расправляя, измученное спиртным, тело. Малику досталась большая пиала чая с травами, принюхавшись, воин заметил добавку трав, слегка унимающих боль, и благодарно поклонился младшему супругу. Рыжик смутился и спрятался у очага.

Быстро приходя в себя, Лисанна сообразила – сначала нужно заняться татуировкой Малика! В пути песок и мелкий пустынный мусор могут стать опасными для поврежденной кожи, значит, нужно как можно быстрее залечить царапины.

Крикнув Лирану, чтобы он принес теплой воды в шатер, она сама потянула Малика, отмачивать повязку. Когда кусок ткани удалось снять, воительница беззвучно ахнула – узор сплетался такой сложной вязью, подчеркивая высокие скулы супруга, обрисовывая его необычайные голубые глаза и узкую переносицу.

– Что, все так страшно? – скрывая опасения за насмешкой, спросил Малик.

– Что ты! Это просто прекрасно! – Лисанна поднесла ладонь к рисунку на коже и, не касаясь, обвела пальцем узор, – не знаю, как ты вытерпел, но супруги Матери вплели в твой узор знаки доблести и силы, так обычно украшают только женщин.

Малик промолчал. Ему все еще трудно было привыкнуть к тому, что честь, доблесть и сила в этом мире принадлежат женщинам.

– Теперь тебе нужно поберечься, не потеть, и не выходить на солнце. Сиди в шатре и проверяй припасы, а мы с Табибом начнем собирать вещи, которые нужно оставить.

– Я хотел бы посмотреть на пещеру, – осторожно сказал Малик.

– Мы можем пойти туда вечером, – согласилась Лисанна.

Весь день большое семейство трудилось. Малик составлял списки, и паковал многочисленные припасы в корзины и свертки. Табиб шил большие мешки, в которые укладывали ковры, подушки, излишки посуды и мебель.

Вечером все, кроме Зита и Герти, отправились к пещере. Вход в нее был замаскирован кустами, и тянулся несколько метров весьма неприятной извилистой трещиной. Зато потом взору открывалась огромная пещера, самой природой поделенная на ячейки-клетушки. Над каждой нишей копотью от факела был выведен знак, означающий имя семьи или человека.

Склад Лисанны прятался в глубине, и пока мужчины шли, неся на плечах узлы и мешки, Малик понял, что племя оставляет здесь не самые ценные вещи. Шесты, деревянные колоды, потрепанные ковры и поилки для скота. То, что в обычной деревне просто валяется на улице, здесь прятали, почему? Он задал супруге вопрос, и воительница спокойно ответила, что начинается сезон штормов:

– В море нельзя будет выйти, а ледяные волны будут хлестать пляж до самых скал. Если бросить все это на стоянке, весной нам придется снова искать шесты, вырубать колоды, проще сохранить все это.

– А как же грабители? Пираты? – поинтересовался Сото, трепетно вспоминающий нападение.

– Здесь нет ничего ценного, такого, что выгодно красть или далеко везти, – успокоила няньку воительница, – кроме того, вход узкий, его легко завалить, а в пещере есть вода, приток воздуха и запас дров. Старики редко выходят отсюда до возвращения племени. Все, пришли!