Мужской гарем

Просторная сухая пещера выглядела, точно опрятная кладовая – пара больших ларей из грубо обработанного дерева, несколько бочек, мешки, подвешенные к натянутой веревке. Лисанна скинула свой груз на песок, сверилась с небольшой восковой табличкой, лежащей в уголке, и принялась руководить мужьями:

– Мебель сюда, шесты сюда, ковры и подушки в этот ларь!

Весь следующий день они, радуясь холодному ветерку, сновали между шатрами и пещерой, убирая лишнее, доставая взамен ковровые сумки, упряжь для вьючных животных, запасные пологи и бурдюки для воды вместо кувшинов.

Усталая, но довольная семья собралась вечером у костра. Малик, которому нельзя было потеть, оставался у шатров, и приготовил большой горшок рыбной похлебки. На второе он запек большие куски рыбы в листьях. На десерт был густой, тягучий и сладкий виноградный шербет, заранее припасенный Лираном. Все радостно жевали, обсуждали проделанную работу, смеялись, нежили малютку Герти и, пожалуй, это был самый теплый и дружественный вечер в семье воительницы Лисанны.

Младшие мужья и глазом не повели, когда после трапезы Малик подхватил с земли горшок с горячей водой, подмигнул Сото, и повел супругу купаться после тяжелого дня. Нянь отправился укладывать малышку, остальные мужчины отправились купаться к роднику, чтобы не смущать супругу своим близким присутствием.

Смыв пот и пыль с прекрасного тела Лисанны, Малик не отказал себе в удовольствии собрать губами прозрачные капли, задержавшиеся на упругой груди. Девушка поощрительно прогнулась в талии, подставляя жадным мужским губам вершинку мягкого холмика. Малик не остановился, почтил своим вниманием каждый дюйм гладкой светлой кожи, припадая к самым заманчивым местам со страстью неофита, обретшего святыню.

Когда его губы отыскали крохотную жемчужину женского наслаждения и обласкали сей сокровенный дар, Лисанна запустила сильные пальцы в его волосы и притянула мужа ближе:

– Сейчас, Малик, сейчас!

Мужчина не сопротивлялся – опрокинулся на ковер, усаживая жену на себя, давая выход обоюдной накопившейся страсти. Шелковистые ножны супруги оказались столь же горячими и влажными, как ему запомнилось, а вот улыбка воительницы стала гораздо мягче, поцелуи слаще.

Стоны из шатра доносились всю ночь. Отринув гордыню и мужской эгоизм, Малик быстро учился сводить с ума женщину, данную судьбой ему в супруги. Каждый ее стон, прорвавшийся сквозь стиснутые зубы, каждое нетерпеливое движение бедер добавляло ему очков в невидимом счете мужского довольства. Под утро ему удалось поставить воительницу на четвереньки и взять ее с такой страстью, что она не заметила, что муж искусал ей шею и верхнюю часть спины, добавляя последние капли к общему наслаждению.

Третий день был посвящен закупке продовольствия и складыванию шатров. Их тоже унесли в пещеру, оставив лишь две маленькие палатки. Вяленое мясо, орехи, финики, вино и вода стали грузом двух величественных верблюдов. Кроме того, каждый мужчина набил свой пояс финиками и орехами, а Лисанна приспособила для припасов один из поясных кармашков.

Уже на закате пришли посланницы Матери и увели с собой Зита. Ему предстояла дорога на родину. На прощание Лисанна обняла младшего мужа и подарила ему хитрое украшение – длинное ожерелье с подвеской из золотых шестиугольников, с янтарем и жемчужиной в центре:

– Эти детали снимаются, если тебе понадобятся деньги, можешь расплачиваться ими как монетами. Прощай!

– Прощай! – Зит ответно обнял жену, подхватил два длинных свертка с заготовками для стрел, и отбыл.

Малик чувствовал – брат не вернется. Как бы ни сложилась судьба посольства, Зитхарт будет ценить привычное окружение, и найдет себе место в квартале ремесленников или оружейников. Лисанна тоже переживала, ведь жена несет ответственность за каждого мужа, так что спать в этот день легли рано. Вокруг возлежали верблюды, пережевывающие жвачку, стучали рогами и копытами козы, блеяли овцы. Стада собрали ближе к стоянке, чтобы гнать их вместе с караваном.

За час до рассвета глухо застучали барабаны. Зазвенела сбруя, заплакали дети, взметнулся дым, сбереженных с вечера костров. Аромат кофе потек над стоянкой. Лисанна сама варила кофе перед дальней дорогой. Очень горячий, очень крепкий, очень сладкий, чтобы взбодрить расслабленное сном тело, пробудить голову, и дать заряд сил до обеда.

Сделав по три глотка драгоценного напитка, мужчины принялись выполнять распоряжения супруги. Табибу и Лирану было проще – они уже неоднократно пересекали пустыню, а вот Малик и Сото нервничали. Однако Лисанне некогда было миндальничать.

– Сото, ты и Герти едете на верблюде. Погонщица не будет останавливать животное каждый час, так что привыкай справлять нужду прямо с седла. Малик, тебе положен самый большой верблюд. Его поведет девушка. Если ты ей понравишься, она может просить у меня ночь с тобой. Не обижайся, прошу, это просто форма вежливости, так она выскажет свой восторг твоим поведением. Можешь не волноваться, я ей откажу. Табиб, Лиран, вы замыкаете. Следите за всеми, я буду в ночной охране.