Мужской гарем

Экономке нечем было крыть, и она, ворча про обнаглевших мужиков, собрала корзины и ушла за стену. Лисанна тотчас расслабилась и свернулась на ковре калачиком, позволив нескольким слезинкам выкатиться из глаз. Старшей дочери Матери племени, великой воительнице приходилось постоянно доказывать окружающим, что она достойна того положения, которое получила благодаря милости богини.

Следующие дни стали для беременной воительницы испытанием. Всюду палили хвосты, обжигали рога и копыта, вываривали кости. Тяжелые запахи требухи и заквашенных шкур висели над городом. Малик нашел выход – большую часть дня Лисанна проводила в купальне гарема. Сюда поставили мягкую кушетку, принесли курильницу с самыми легкими и сладкими ароматами, и мужья дежурили рядом с ней по очереди, развлекая женщину сказками, легендами и песнями. У Лирана оказался приятный высокий голос, и он часами напевал то боевые марши, то протяжные баллады, неизменно вызывающие у Лисанны слезы.

После таких испытаний есть мясо будущая мать не могла. Тогда Малик стал ходить на базар за свежей рыбой и сыром. Вынув из куска филе все косточки, он заворачивал тонко порезанные кусочки в маринованные виноградные листья, сдабривал кисло-сладким кизиловым вареньем, и подавал это блюдо вместе с белым овечьим сыром.

Экономка закатывала глаза на такие «нежности», а вот ее супруг смотрел одобрительно, и даже по секрету рассказал, что его супруга во время беременности вообще варила рыбу в верблюжьем молоке и ела с инжиром и копченым сыром.

В остальном зима проходила тихо. Мужья даже успели слегка заскучать от ежедневных рутинных дел, и принялись азартно играть в камешки на щелбаны, или на «дерни экономку за подол». Воительница безобразий не пресекала, лишь однажды предупредила, что экономка в молодости была «боевой кошкой», и в состоянии так дать в глаз, что лежать придется полмесяца. Мужчины поутихли и спорили с той поры только на сладости.

В один из дней Лисанну позвала к себе Мать племени. Воительница уже чувствовала себя получше, поэтому принарядилась, и в сопровождении старшего супруга ушла. Вернулись они оба к вечеру. Молчаливые, расстроенные, и впервые за последние недели воительница ушла спать в свои покои.

Табиб и Лиран тут же взяли в оборот Малика, но мужчина молчал. Быстро искупался, игнорируя вопросы, а потом ушел к себе, закрыв двери на засов.

Проснулся Малик глухой ночью, ощутив чье-то присутствие. Привычно потянулся за кинжалом, спрятанным под подушкой, но услышал легкий смешок:

– Тсс, муж мой!

Расслабившись, мужчина протянул руки в темноту:

– Жена моя!

Лисанна гибко скользнула в его объятия, немного повозилась, пристраивая еще маленький, но уже ощутимый для нее животик.

– Ты сердишься? – спросила она негромко, напитываясь теплом самого сильного из ее мужей.

– Я боюсь за тебя! – честно ответил Малик. – Ты выросла в мире, где принуждение не в чести, а теперь готова залезть туда, где тебя без стеснения будут шантажировать жизнью твоих близких!

– Я понимаю, – воительница зябко поежилась и подтянула повыше стеганое одеяло, – но, если я не поеду туда, сюда придут солдаты моего отца. И тогда я сгрызу себя, за каждую рану и каждую смерть, которая может случиться, если я не поеду.

Малик молча прижал жену к себе. Ему, воину, младшему отпрыску большого клана было лучше других известно, что может ждать его жену в столице.

– Я поеду с тобой! – решительно заявил он.

– Мне положено весь гарем с собой везти, – вздохнула Лисанна, – Мать позволила только Герти здесь оставить.

Малик стиснул зубы. Он понимал правительницу, но все равно несказанно злился на то, что она вот так просто отправляет старшую дочь в пасть льву. Впрочем, время покажет. Он будет рядом, и сделает все, чтобы его жена выбралась из этой ситуации с наименьшими потерями!

* * *

Путешествие посольства по центральному тракту превратилось в длительное утомительное шествие. С утра до вечера верблюды и кони мерно двигались, блистая облачением. Селяне выстраивались вдоль дороги, чтобы посмотреть на такое дивное зрелище.

Вечернюю стоянку, по настоянию госпожи Кумкваны, непременно делали в крупном селе или небольшом городке. Женщины-охранницы брали на посты мешочки сладкого лукума и орехов, чтобы привлечь к себе детей, и рассказать им о своем племени и прекрасной принцессе, которая непременно приедет из далекой страны навестить своего отца.

Офицеры сопровождения хмурились, гоняли ребятню, но в трактирах непременно находились любопытные горничные, сентиментальные кухарки или побитые жизнью охранники, готовые выслушать печальную историю потерянной принцессы.