Мужской стиль

Если человек беден, то проблемы нет: он становится глупым, на этом все и заканчивается. Но если человек созидает, если он богат и идет к власти, тогда у него большие проблемы, потому что она заберет все[73]. Вранье и общие места стереотипов неизменны: женщина шпионит за мужчиной, мужчина же считает себя королем, императором, поэтому нет ничего удивительного в том, что рано или поздно она предъявит ему иск.

Есть множество способов быть вместе. Наилучший союз образуется от действия внутри идентичного ценностного проекта: он и она работают вместе, как два друга. У онто Ин-се есть проекты. Когда онто Ин-се нравится союз, оно всегда использует его в качестве инструмента, ведущего к успеху. Быть вместе – это форма союза, и создается она согласно обстоятельствам. Так, в опыте великих мистиков интимность любви превосходила любой секс. Онто Ин-се входит в форму мистической, метафизической сопричастности. Это знание, наделенное внутренней сутью и приводящее к власти: телесные модусы являются не сущностными, но относительными и дополняющими. В пристальном взгляде заключено больше обладания и внутренней сути, чем в слиянии тел.

Метафизический секс и онтическая сопричастность суть одно и то же: слово «секс» является лингвистической формой. Так, в великом религиозном или богословском откровении говорится «Отец» и затем «Сын»: это две реальности, которые становятся «единой» через Святой Дух. Иными словами, Святой Дух – это тотальный онтический союз между Отцом и Сыном. Например, в «Троице» Рублева[74], когда смотришь на одного, то чувствуешь двух других: их трое, при этом чувствуется единство действия. В истинной «Джоконде» кисти Леонардо да Винчи понимание этого взгляда означает вещи гораздо более важные, чем сексуальный, эмоциональный или духовный союз: это тотальное знание единого в другом.

2. Женщина как мать: истоки материнского чувства [75]

Без руководящих принципов теряется даже наиболее интересный опыт. Необходимо проанализировать реалии сегодняшней жизни и общества на предмет распространения тысячелетних принципов в обществе и времени, изменившихся до неузнаваемости. Например, в среде идеологически убежденных евреев царит культ семьи, поскольку распространение вида, его биологическое продолжение гарантирует выживание рода на протяжении веков.

В прошлом одним из столпов сексуальности было понятие «матери»: женщина имела значение, только если являлась матерью. Так, супружество проистекает из долга и обязанности женщины, которые связаны с материнством[76].

В своем непосредственном опыте наблюдения за многими беременными или недавно родившими женщинами, я не помню ни одного примера, когда женщина действительно любила бы то, что вынашивала в утробе. Знаменитый «материнский инстинкт» является социальным конструктом. У животных он имеет место в конкретный период времени и основан на химико-биологической связи: взрослый-мать видит, чувствует и распознает щенка или цыпленка как часть собственного тела, потому что у них такой же запах, температура и т. д. Когда щенок или цыпленок теряет этот химический запах, взрослый-мать его либо выгоняет, либо убивает, либо поедает.

Материнское чувство выстраивалось на протяжении тысячелетий на основе общественной необходимости, мужского преобладания или, возможно, разделения обязанностей в общественной экономике (мужчина на войне, женщина – дома), экономики выживания племени (больше детей – больше власти). Возможно также, что оно было вменено определенным типом матери – «богиней-матерью», – которая обнаружила, как, занимая первое место в душах детей, выстраивать альтернативную власть, направленную против превосходства мужа.

Безусловно, женщина не любит состояние беременности. Я заметил, что женщина научается любить плод от тела своего во время вскармливания ребенка. Чувство аффекта и любви рождается в отношениях между двумя или более человеческими существами.

В данный контекст включилась и религия, которая по этическим, моральным и педагогическим мотивам активно настаивала на семье как на единственной школе общественной чести, выполняющей роль стража и хранителя общественных нравов. Впоследствии управление семейным наследием перешло в руки богатых и могущественных семей, которые сохраняли и обеспечивали от поколения к поколению передачу своего богатства, как, например, это было в царских и монархических семьях.

С помощью этих фактов я просто хочу напомнить, что абсолют, наиболее великая ценность, которая есть у человека в мире, это он сам. Это индивид, который способен стать эффективной личностью для себя, для истории и для жизни, поэтому важен не брак или семья сама по себе, но индивид, взрослый сын в завтрашнем дне общества. Жизнь сохраняет вид посредством целостных индивидов. Можно использовать какое угодно средство, важно, чтобы оно гарантировало ответственную личность в жизни и истории.