Мужской выбор

Каин работает по ночам. Бои проводятся ближе к вечеру, а главные встречи случаются вовсе глубоко за полночь. Каин же считается фаворитом и даже звездой подпольных боев, собирая сумасшедшие ставки и красуясь на ярких маскулинных афишах, так что он приходит домой под утро. Если приходит. Он бы с радостью жил на ринге, только человеческая натура требует хоть малейшего разнообразия.

Но сегодня не тот день, чтобы мне заснуть в одиночку. Каин уступил мне, а это много для него. Когда он заставляет себя остановиться или хоть на миллиметр уступить мне территорию, его вскоре накрывает. Как на проклятых качелях, за каждым движением в одну сторону следует противоположное. Поэтому он вскоре приходит в спальню, чтобы восстановить равновесие.

– Лис, – зовет он грубовато и садится на кровать ближе к подушкам. – Спишь?

– Нет.

Каин поворачивает голову и внимательно смотрит на мое лицо. Ему нравится смотреть на меня, я знаю, ему становится легче, хотя он никогда не признается. Даже самому себе, поэтому он никогда не затягивает со взглядами и начинает что-то говорить или сразу делать.

– Дэн звонил, у него важная встреча намечается и ему нужны девочки для сопровождения гостей.

– Что…

Я открываю рот от удивления и не верю в то, что услышала. Я даже не пытаюсь изобразить хладнокровие или спрятать эмоции подальше, они слишком сильные и внезапные, чтобы у меня получилось хоть что-то.

– Никто не будет тебя трахать. Хотя… Разоденешься, поулыбаешься.

Каин пожимает плечами, будто говорит о пустяке, который не стоит лишних фраз. И протягивает руку, отодвигая простынь.

– У тебя классное тело, – кивает он, оглядывая мое обнаженное тело, – ты могла бы хорошо зарабатывать.

Он скользит по моей коже взглядом оценщика и зажигает пошловатую улыбку, которая не обещает ничего хорошего. Лучше всего он исполняет роль мудака, и сегодня выдался вечер для шумных оваций. Хотя я уже привыкла, что он чаще развлекается грязными угрозами, чем исполняет их.

– Мой брат всегда выбирал шлюх, – вдруг произносит Каин и накрывает широкой ладонью мою грудь.

Он по-хозяйски очерчивает вершину и уводит ладонь дальше, медленно и тягуче по животу, опаляя жаром… опускаясь ниже и ниже… Я машинально свожу ноги, но ему плевать. Он отбрасывает простынь в сторону и продвигается дальше. Его длинные крепкие пальцы касаются черных трусиков и начинают массировать через тонкую ткань.

– Ты считаешь?

Я не понимаю его вопроса.

– Кто трахал тебя больше? Я или он?

Самые плохие дни – это, когда Каин начинает говорить о брате. Об Олеге. Он с сумасшедшим азартом раздирает самую глубокую рану, которая никогда не затянется.

– Ну же, крошка, ты должна знать ответ, – он обнажает белые зубы в вымученной улыбке и подвигается ближе, нависая надо мной. – Я начал после него, но ведь уже догнал? Или даже вышел вперед?

Каин смеется неприятным смехом, веселясь грязной шутке, но пока сдерживается. Мужская ладонь настойчиво и мягко ласкает меня, растягивая прелюдию, которая сводит меня с ума. Я не хочу слышать его слова, но я чувствую горячие пальцы, которые поглаживают и ритмично надавливают, вырывая мои первые стоны.

Да, так, пусть будет ближе и глубже, тогда он заткнется. Быть может, он даже прав, называя меня шлюхой. Ведь мне всегда было легче расплатиться с ним телом, чем такими разговорами. Нет ничего хуже них, лучше притвориться последней блядью и позволить делать с собой что угодно, чем дать залезть в душу по локоть.

И я тянусь к нему, чтобы глубоко поцеловать. Я чувствую его сбившееся дыхание, оно опаляет мои щеки и заставляет ощущать жар повсюду. Но Каин не позволяет, он все-таки ждет моего ответа.

– С тобой я дольше, – выдыхаю я, сдаваясь.

– Он делился тобой с друзьями?

– Нет.

– Не ври мне.

– Нет! – из меня вырывается чистая злость.

– Значит только с братом, – Каин усмехается и с наигранным довольным видом закусывает нижнюю губу.

Он не был таким, вызывающе жестоким и циничным он стал на моих глазах. И мне хочется верить, что прежний он еще может вернуться, нужно только пережить затянувшийся шторм и помочь ему. Найти спусковой крючок или просто перетерпеть волну за волну. Его должно отпустить… Ведь его злость когда-нибудь иссякнет?

– Я не была с тобой, когда была с ним. Ты даже не смотрел в мою сторону, ничего не было… Зачем ты так говоришь?

Он убил своего младшего брата из-за меня. У него не было выбора и он не хотел, он защищался по большому счету, но Каину плевать на оправдательные подробности. Он помнит только суть, что поддался простому рефлексу и вонзил нож в грудную клетку до упора. Нож тоже был не его, не он достал холодное оружие, но это тоже никому не нужные подробности. Он убил брата, вот что главное.

И даже тонна потерянной крови ничего не стоит. Я смотрю на шрам на его горле и в который раз думаю, что если бы Олег полоснул чуть глубже, то он бы заслужил прозвище Каин.

– Потому что ты так сказала, – холодно бросает Каин. – Ты сказала ему, что мы трахаемся. Ты начала первой, крошка.

Да, я первой начала грязь. Это и есть моя вина. Одна из.