Музруков

Токарь высокой квалификации Спехов стабильно перекрывал норму в два-три раза. Подумал так: надо научить тех, кто рядом, особенно молодых. Чтобы обучение пошло быстрее, буду работать с учеником на одном наряде. Это значит, что задание выдается одно на двоих, выработка делится пополам, разницу в зарплате определяет лишь разряд. Такой подход для Спехова материальных выгод не сулил, наоборот, он проигрывал в деньгах. Действительно, за первый месяц он получил вдвое меньше обычного, зато ученик, ощущая на себе особую ответственность, старался изо всех сил. На второй месяц и он перевыполнил норму. Сам Спехов опять дал две с половиной. Третий месяц показал, что ученик практически догнал учителя и может работать самостоятельно. Опытный наставник взял нового подопечного, потом следующего. Так в сжатые сроки подготовил он десятки молодых мастеров. Его опыт переняли другие рабочие, что позволило заводу быстро восстанавливать потери в кадрах: ведь на фронт ушло более трех тысяч квалифицированных специалистов.

Получило дальнейшее развитие движение фронтовых бригад. Их становилось на Уралмаше все больше, и не формально, а по фактическим показателям, завоеванным в соревновании, которое стало настоящей школой мастерства. Особо отличались бригады девушек-сварщиц Шуры Рогожниковой и Феликсы Гржибовской. В результате своеобразного соперничества, установившегося между ними до конца войны, выработка в каждой бригаде выросла на сотни процентов при сохранении высокого качества. Девушки варили даже потолочные и вертикальные швы, что не всякому мужчине было под силу, резали броню, заваривали трещины в ней. И не забывали аккуратно одеться, находили время причесаться к лицу, даже губы подкрасить. Когда же уставали до предела, а работе еще не было видно конца — затягивали песню.

Их совсем юным товарищам, подросткам, которых тоже много было на заводе, приходилось особенно трудно. Они оказались оторванными от всего, что раньше было близко, привычно, просто. Их привлечение к труду на заводе было тяжелой необходимостью: подростки заменяли ушедших на фронт взрослых рабочих. С большим напряжением, но и они выполняли нормы выработки, внося свой вклад в борьбу с врагом. Однако Б. Г. Музруков понимал: если у маленького человека есть желание учиться, надо ему помочь.

Многим любителям и знатокам отечественной живописи хорошо знакома фамилия Ткачевых. Эти художники, родные братья, вот уже более полувека работают вместе, что является уникальным примером творческого содружества. В настоящее время произведения братьев Ткачевых хранятся в Государственном Русском музее, в Государственной Третьяковской галерее, других крупнейших музеях России, в частных собраниях отечественных и зарубежных ценителей живописи. Алексей Петрович и Сергей Петрович Ткачевы — действительные члены Академии художеств Российской Федерации, народные художники СССР, лауреаты Государственной премии СССР и премии РСФСР им. И. Е. Репина.

Осенью 1941 года ничего, кажется, не могло предвещать таких успехов. Семья Ткачевых из родной деревеньки Чучуновки в Брянской области еле успела выехать в эвакуацию. Их привезли в Свердловск, на Уралмаш.

Из воспоминаний А. П. Ткачева: «…С последним эшелоном мы эвакуировались в Свердловск. Так потерял я из виду любимую школу, друзей и все, что было мне дорого и мило. Думал даже поступать в Свердловское художественное училище, но попал на Уралмаш, где проработал более полугода. Трудился на разметке танковых моторов, как и все рабочие, без скидок на возраст. Особенно тяжелыми были ночные смены, неодолимо хотелось спать, а уж голод был постоянным спутником. Бывало, отец (мы работали вместе) закопает меня в мягкие дюралевые стружки, чтоб я малость вздремнул, а сам часок-другой поработает за меня. Рабочие, прознав, что я учился на художника, просили меня нарисовать то лошадку красивую в яблоках, то еще что. Жалели меня, маленького, тщедушного.

Выполнял я норму, как и все. Ведь на фронте было хуже. В свободное от работы время мы с братом Васей в длинных очередях простаивали за хлебом. Помогали отцу с матерью вскапывать огород под картошку. Я уже потерял всякую надежду найти свою школу. Но на всякий случай решил написать в Челябинск, своему товарищу по интернату Столярову. И тот довольно быстро сообщил мне адрес нашей школы. Тут же, не мешкая, строчу письмо в Башкирию, куда эвакуирована была школа, своему учителю С. П. Михайлову».

В этом письме, написанном в апреле 1942 года, Алеша Ткачев рассказывал, что работает на заводе, но по-прежнему мечтает о живописи. И хотя времени на нее остается немного, все же по крайней мере два часа в день занимается, следуя советам и указаниям учителей, полученным до войны в любимой школе.