Читаем Музруков полностью

Оружейные заводы страны в 1943 году вышли на устойчивый режим работы. Уралмаш в этом ряду по многим позициям находился впереди других. Прежде всего по производству самоходных артиллерийских установок, которые стали профильной продукцией завода.

Из книги «История Великой Отечественной войны 1941–1945» (Т. 3. С. 170): «Группа конструкторов Уралмашзавода и Кировского завода — С. Н. Махонин, Л. И. Горлицкий, Л. С. Троянов и другие — во второй половине 1943 года приступила к проектированию новой самоходно-артиллерийской установки СУ-85. Вскоре Уралмаш выпустил первую сотню СУ-85. Эта машина имела отличные боевые качества и была проста в производстве, что позволило изготовлять ее в крупных сериях. В конце года советские танкостроители создали также новые мощные самоходно-артиллерийские установки — ИСУ-152, ИСУ-122.

Практика мирового танкостроения не знала примеров освоения производства новых конструкций в таком массовом масштабе и в такие короткие сроки. 1943 год был поистине знаменательным в создании и освоении новых конструкций…

Коллектив Уралмашзавода, где директором был Герой Социалистического Труда Б. Г. Музруков, поднял за 1943 год производство боевых машин в 6,3 раза. Став ведущим предприятием по выпуску самоходной артиллерии, завод изготовил в 1943 году 1,4 тысячи самоходных артиллерийских установок».

Еще занимаясь проектированием СУ-122, коллектив конструкторов особое внимание уделил созданию максимальных удобств для экипажа. Все было тщательно продумано: размещение боекомплекта, возможность обзора, доступ к узлам машины. Самоходка могла стрелять прямой наводкой, как танк, и с закрытых позиций — у нее было два соответствующих прицела. Двигалась эта боевая машина со скоростью пятьдесят километров в час и обладала прекрасной маневренностью. Самоходка СУ-122 изготавливалась Уралмашем девять месяцев, всего было выпущено 636 таких боевых машин.

В мае 1943 года Уралмашу было поручено спроектировать и начать выпускать новое самоходное орудие, имевшее пушку с большей начальной скоростью снаряда. Ее боевое назначение было определено так:

— уничтожение танков и самоходных орудий противника;

— подавление его орудий противотанковой обороны и огневых точек;

— поражение живой силы противника.

Требуемое армией орудие было спроектировано и изготовлено на Уралмаше менее чем за три месяца. Оно имело пушку 85 мм и поэтому называлось СУ-85. Начальная скорость снаряда СУ-85 равнялась 798 м/сек (у СУ-122 — 585 м/сек). Этот вид вооружений Уралмаш производил с августа 1943 года по ноябрь 1944-го, выпустив всего 2649 самоходок СУ-85. Выпуск бронекорпусов для этой самоходки и для танка Т-34 быстро увеличивался, достигнув к декабрю 1943 года 565 единиц в месяц.

В конце 1943 года Государственный Комитет Обороны принял решение о проектировании и изготовлении на Уралмаше нового «самохода» — СУ-100. Его боевые задачи, по сравнению с СУ-85, ставились более широко: установка СУ-100 должна была уничтожать артиллерию противника, разрушать долговременные огневые точки и инженерные сооружения.

В марте 1944-го опытная установка СУ-100 успешно прошла испытания, а в сентябре Уралмаш приступил к серийному выпуску этих боевых машин. По совокупности боевых и технических качеств, по вооружению и бронированию новое орудие оказалось наиболее совершенным из всех образцов этого вида вооружений, разработанных на Уралмаше и принятых к серийному производству. Скорость снаряда СУ-100 — 900 м/сек, мощность огня в 4,4 раза выше, чем у танка Т-34 с пушкой 76 миллиметров.

Самоходную установку СУ-100 Уралмаш изготовлял до конца войны, и с сентября 1944-го по май 1945 года выпустил 1560 этих машин, выполнив плановое задание на 101,4 процента.

Уральские самоходки воевали отлично, в трудных фронтовых условиях убедительно демонстрируя прекрасные боевые качества. На Уралмаш часто приходили письма от водителей боевых машин, от их командиров. Эти короткие, самые важные отзывы о работе заводчан Борис Глебович обязательно зачитывал на планерках, затем они печатались в многотиражке Уралмаша, распространялись агитаторами по цехам.

Старший сержант С. Петров: «Я ходил на вашей машине три раза в атаку, подбил три немецких “тигра”. Материальная часть самоходки работает безотказно, на нее можно смело положиться».

Инженер-майор А. Волгушев: «Вашу машину полюбили, она пользуется у нас большой популярностью. У нее не только сильное орудие, но и прекрасная выносливость. По плохим дорогам, в распутицу и грязь — нигде на ней не застрять».

Полковник И. Шапшинский: «Машина отличная. Она показала себя как истребитель танков. В боях за Днепр наши люди на ваших самоходах, следуя за боевыми порядками танков, пробивали лобовую броню “тигра” с дистанции 600–800 метров, а бортовую — с 1200–1300 метров».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное