Музруков

Из соображений секретности место, где комбинату предстояло расположиться, должно было быть относительно удаленным от больших городов и оживленных транспортных магистралей. Но при этом требовались наличие магистральной железной дороги и очень мощных источников большого количества электроэнергии, огромные объемы воды для охлаждения активной зоны реакторов, отстойники радиоактивных отходов, не имеющие выхода в бассейны крупных рек.

Заместитель начальника ПГУ А. П. Завенягин предложил выбрать район между городами Кыштым и Касли. Это был благодатный край: огромное количество озер, богатые леса. Рядом имелась промышленная база — Кыштымско-Каслинские железоделательные заводы, Теченская фабрика по производству корундового порошка.

Когда строительство комбината № 817 развернулось, выявилась глубоко заложенная организационная неразбериха, порожденная тем, что участники работ не имели ясного представления о их направленности, целях, значении. На стройке присутствовал только исполнитель работ, подрядчик. А вот представителей заказчика — производственников — на новой площадке не было достаточно долгое время. Всем заправляли сами строители.

В феврале 1946 года на стройку приехал начальник Главпромстроя НКВД СССР А. Н. Комаровский, чтобы на месте решить вопросы строительства ЛЭП и железной дороги. Потребности нового объекта были огромны. Только для создания строительной инфраструктуры, согласно указаниям вышестоящих органов, в 1946 году сюда необходимо было доставить 18 миллионов штук кирпича, 4 тысячи тонн извести, 1,5 тысячи кубических метров железобетонных изделий. При этом характер строительства основных производственных сооружений оставался совершенно неясным.

Первоначально строительные работы на площадке комбината № 817 вела организация под названием «Челябметаллургстрой». Ее начальник, Я. Д. Раппопорт, получив относительно будущего объекта самые общие указания, начал с создания инфраструктуры огромной стройки и организации быта строителей. Контингент их состоял в основном из заключенных, военно-строительных батальонов и бывших советских военнопленных. Раппопорт сумел добиться высокой эффективности труда на своих стройках, и 1 мая 1946 года уже состоялось официальное открытие первой ветки желез ной дороги. Очень быстро, в течение месяца, были построены тринадцатикилометровая ЛЭП-220 и еще одна линия электропередач, ЛЭП-110, от Касли до селения Старая Теча. Несколько ранее через тайгу были проложены лежневки — деревянные дороги.

Пока на стройку не поступала промышленная проектная документация, обещанная к 1 июля 1946 года, на территории комбината проводились работы общего назначения. Строилось жилье для строителей и будущих сотрудников комбината — они уже начали прибывать на площадку по партийным путевкам. Жилье возводилось согласно следующим нормам: 1,5 квадратных метра для заключенных и 3,5 квадратных метра для вольнонаемных. Создавались подсобные предприятия: карьеры, завод по изготовлению щебня, бетонный и ремонтный заводы, компрессорная, дизельная, объекты строительной индустрии.

В апреле 1946 года на стройплощадке наконец появился заказчик — первый директор комбината П. Т. Быстров. В целях соблюдения секретности объект получил характерное для того времени название: База-10. Петр Тимофеевич, переведенный из Кемерова, где он возглавлял завод № 192 наркомата боеприпасов, имел большой опыт работы на вновь создаваемых предприятиях оборонной промышленности. Ознакомившись с ходом дел на стройплощадке, Быстров уехал в Москву. Вскоре после этого и был принят генеральный план строительства на новом объекте.

Поскольку пока единственными хозяевами на Базе-10 были строители, П. Т. Быстров принял решение: для разворачивания производственных работ необходимо создавать свое управление, свое самостоятельное хозяйство. Он предложил ПГУ передать в распоряжение комбината завод № 611 наркомата боеприпасов, расположенный неподалеку, в Миассе. Такая передача была вскоре оформлена соответствующим решением ПГУ.

Основа управления комбината № 817 была сформирована из руководителей завода № 611, который по системе обозначений, принятой в ПГУ, стал называться Базой-8. Большую ценность представляли транспортные службы и склады завода, которые служили перевалочным пунктом и местом хранения оборудования, когда оно в 1947 году эшелонами потекло на комбинат. Оборудование завода № 611 передали родственным предприятиям, а в его цехах начали на первых порах изготовлять мебель для кабинетов будущего управления Базы-10 и для строящихся жилых домов.

Из Москвы на комбинат П. Т. Быстров вернулся солидным начальником: на собственной «эмке», в сопровождении немалочисленного коллектива управленцев. Однако работы на объекте в нужном масштабе все еще не разворачивались. До конца сентября 1946 года стройка оставалась предоставленной самой себе. Никто из руководящего состава ПГУ, кроме А. Н. Комаровского, на уральскую площадку не приезжал. Можно сказать, что о реальном положении стройки, об особенностях ее работы и трудностях в Москве ничего не знали.