Музы дождливого парка

Ее звали Ната Серова. Савва познакомился с ней на одной из выставок. Изящная блондинка, сражающая наповал холодной нордической красотой. Равнодушная…

От Наты шел свет, тот самый, который не могла дать Лала, но во взгляде изумрудно-зеленых глаз Савва не видел ничего, кроме вежливого равнодушия. Ната была замужем и любила своего мужа. Ната любила, а Савва возненавидел. Серов — его ученик, молодой выскочка. Молодой, но дьявольски талантливый. Савва разбирался в таланте так же хорошо, как разбирался в красоте. Скоро, очень скоро, ученик превзойдет своего учителя…

Ненависть — острое и невероятно живое чувство. Савва думал, что уже давно разучился ненавидеть, оказалось, он ошибался. Он ненавидел Серова особенной, изощренной ненавистью. Причина была банальна и понятна — зависть. Когда у другого есть то, чего нет у тебя, — молодость, любимая жена, гениальность — ненависть обязательно укажет путь.

Савва готовился долго и тщательно. Ни к одному из своих проектов он не готовился с такой старательностью и вниманием к деталям. План мести был коварен и изящен. Сначала назвать соперника своим преемником, обласкать, доверить управление фондом, ввести в дом. А потом… громадная растрата народных средств, экономическое преступление и анонимный донос…

Серова посадили на двадцать лет, а его нордическую красавицу-жену с позором изгнали из института, в котором она трудилась аспиранткой, вместе с маленькой дочерью выселили из конфискованной московской квартиры. Идеальный момент для гуманизма и благотворительности!

Савва был чуток, вежлив и предельно корректен.

— Ната, я знаю, в какой чудовищной ситуации вы с Юленькой оказались. Признаюсь, я чувствую себя виноватым в случившемся: недосмотрел, не предупредил… Если бы вы только знали, как мне тяжело, но бороться с системой я не в силах.

Она все понимала про систему, она была умной девочкой — его Урания[15], его будущая супруга. И она умела быть благодарной.

— Я знаю, как трудно сейчас найти работу. Ната, вы только не отказывайтесь сразу, обдумайте мое предложение! Лала, моя жена, отдается искусству. Ей нет дела до детей, а у меня, вы же знаете, две дочери, почти ровесницы вашей Юленьки, им нужно материнское тепло и внимание. Помогите мне, Ната, и уверяю вас, вы никогда не пожалеете о своем решении!

Она согласилась. А куда ей было деваться — без крыши над головой, без работы, с маленьким ребенком на руках!