Музы дождливого парка

Нет, он не боялся! Разве может творец бояться собственного создания?! Но что-то ворочалось в груди беспокойное и недоброе, что-то не давало до конца отдаться искусству, сжимало сердце, перехватывало горло. И сны его больше не были безмятежными и радостными. Мертвая Лала каждую ночь присаживалась на край широкого супружеского ложа, долго и пристально всматривалась в лицо спящей Наты, хмурилась, кривила губы в недоброй улыбке, а на рассвете, прежде чем раствориться в тумане, касалась лба Саввы холодным прощальным поцелуем. А Ната вскидывалась с испуганным криком, в насквозь промокшей ночной сорочке, беспокойно отталкивала руки Саввы и не могла вспомнить, что ей снилось.

Лишь спустя пять лет Савва понял, что заставляет Лалу тревожить не только его сон, но и сон его жены. Лала винила в своей смерти Нату. Это из рук Наты она приняла отравленный кофе, это Ната заняла ее место среди живых.

Еще спустя год Савва понял, как мертвой Лале удается проникать в сны живых. Он понял это внезапно, когда проверял свой тайник. Одна из стенок ниши дала трещину. Наверное, этого хватало, чтобы Мельпомена, оставаясь пленницей павильона, смогла дотягиваться до их снов. Савва заделал трещину в тот же день. Словно в подтверждение его догадок, кошмары прекратились, а сам он задумался над тем, как же мало люди знают о мире мертвых...

*****

Это и в самом деле была бомба! Информация, которую раздобыл Лысый, расставляла все по своим местам. Интуиция не подвела, садовник Аким оказался вовсе не тем, за кого себя выдавал.

Аким Владимирович Серов — вот каким было его полное имя! Аким Владимирович Серов — бывший муж Наты Стрельниковой, незаконно осужденный по доносу Саввы Стрельникова, дед и единственный наследник Марты.

Что им двигало, месть или жажда наживы, еще придется разбираться, но одно известно наверняка — у Акима Серова были и мотивы, и возможность разобраться с любым из обитателей Парнаса. К слову, Савва Стрельников умер вскоре после появления в поместье нового садовника. Совпадение или предопределенность?

А внезапная смерть самой Наты? Так ли уж она естественна? Вопросов пока больше, чем ответов, но теперь Арсений хотя бы знает, в каком направлении двигаться. Теперь, когда он видел пылящиеся в подвалах фонда работы Акима Серова, он может почти с полной уверенностью утверждать, что наброски в ученическом альбоме и, возможно, мраморная Урания — это дело рук неприметного садовника. Искусствоведы, с которыми Арсению удалось побеседовать, в один голос утверждали, что Аким Серов был гением, едва ли не большим гением, чем Савва Стрельников, что, не случись в его жизни доноса и лагерей, он рано или поздно затмил бы своего учителя, добился бы славы и признания. Жена-красавица, любимая работа, прекрасные перспективы — всего этого Аким Серов лишился по вине Саввы Стрельникова. Двадцать лет жизни прошло в лагерях, перспективы истаяли, как дым, а жена-красавица ушла к злейшему врагу...

Даже то, что от руки Акима Серова страдали совершенно невиновные люди, можно понять. Ната любила своих дочерей и своих внуков, смерть любого из них причиняла ей нестерпимую боль. Что сделали с некогда рафинированным и утонченным человеком лагеря, в кого превратили, можно только догадываться, но, судя по всему, новый Аким Серов не щадил никого: ни бывшую жену, ни родную дочь, ни внучку. Особенно внучку! Теперь все стало на свои места, и покушение на Марту обрело, наконец, смысл. Марта ошибалась, у нее был наследник. После ее смерти все досталось бы ее родному деду, Акиму Серову.

Непонятным оставалось только одно. Тогда, в далеком восемьдесят четвертом, Ната наверняка знала, кого нанимает на работу. Знала и не побоялась мести. Что это, чувство вины или холодный расчет? Хорошо это или плохо, когда враг всегда рядом, всегда на глазах? Кто знает, какие узы и какие цепи связывали ее с бывшим мужем. Кто знает, почему она позволила Акиму Серову убивать...

— Лысый, спасибо! Ты даже не представляешь, что нарыл. — Арсений похлопал друга по плечу, бросил нетерпеливый взгляд на часы.

— Ну, отчего же не представляю?! — Друг расплылся в довольной улыбке. — Очень даже представляю. Это бомба, Крысолов, настоящая бомба! Ты только теперь осторожно, смотри, чтобы она не рванула прямо у тебя в руках.

— Не рванет. Предупрежден — значит вооружен!

Теперь, когда почти все стало на свои места, будущее уже не казалось таким беспросветным, как раньше. Ему еще предстояло разобраться с Мартой, но это потом, после того как будет нейтрализован Аким Серов. Арсений смутно представлял себе, как именно нейтрализует садовника, но точно знал, кто станет следующей жертвой Акима, если он не поторопится.

Телефон Марты молчал. Молчал, когда Арсений садился в машину, молчал, когда он, рискуя попасть в аварию, и не обращая внимания на темноту, до упора выжимал газ, молчал, когда внедорожник с раздраженным ревом замер на подъездной дорожке у дома.