Музы светлого Дома изящной словесности (СИ)

— Серафима Андреевна, — спросила Юлия, — а откуда вообще берутся Музы? Зачем мы нужны? В чём наша цель? Как жить, если твой автор — предатель? Что случается с Музой без автора?

— Ой, сколько вопросов, — Серафима уселась в своё кресло. — После заключения союза, Юленька, Муза становится частичкой души автора. Она генерирует вдохновение, заботится о своём авторе, направляет его, подсказывает, контролируют. Ты это и сама должна знать.

— Если хотите, — вклинился Вит, — то могу рассказать историю о том, как моя Муза меня однажды спасла.

— От прокрастинации? — понимающе спросила Юлия.

— Нет, от грабежа и нехороших друзей, — улыбнулся Вит. — В жизни, не в произведении.

— Это как? — заинтересовалась молодая Муза.

— Рассказать? — Вит посмотрел на Серафиму.

— Расскажи, — ответила она. — Это может быть интересно. Музам действительно иногда приходится вмешиваться в личную жизнь автора.

— Это была моя самая первая Муза, — начал свой рассказ Волков. — Её звали Татьяха. Её мне назначил творец. Я, как и многие начинающие авторы, не смог сам определится с выбором…

— Татьяха? — удивилась Юлия. — Но у нас такой Музы нет.

— Да, — смутился Вит, — она Муза тёмного Дома.

— Вот как, — многозначительно сказала Серафима.

— Тёмного?! — поразилась Юлия.

— Девушки, — выдохнул Волков после небольшой паузы. — В силу некоторых обстоятельств, я, как автор, попал изначально в тёмный Дом. И мой путь к светлому Дому изящной словесности был совсем непростой, но это уже другая история.

Юлия, подумав, пристально уставилась на Волкова. На его месте немедленно появился симпатичный чёртик. Впрочем, Вит почти мгновенно вернул себе прежний вид.

— Понятно, — сказала Юлия.

— Ладно, — смилостивилась Серафима, — рассказывай, как тёмная Татьяха спасала тебя от друзей.

— Мы как-то встретились с однокурсниками, — начал своё повествование Вит, — выпили пива, а потом решили сходить в кино. Там, когда куртки в гардероб сдаёшь, очень большая очередь. Мы стоим, ждём, шутим друг над другом. И тут приспичило мне в одно место сбегать. Второй раз стоять эту очередь не хотелось, поэтому я попросил товарища сдать мою курточку, а сам умчался. Когда вернулся, вижу — друзья мои усмехаются как-то нехорошо. «Сдали куртку?» — спрашиваю. Смеются. «Где номерок?» — а они хохочут. «В квадратном железном ящике, — говорят, — рядом с пустыми бутылками и банановой кожурой.». И тон у них мрачный и издевательский. Психанул я. Чуть не подрались. Да даже подрались фактически. Потом все ушли кино смотреть, один друган на улицу убежал, а я стою, злой, не могу ничего понять: если сдали в гардероб мою куртку, то где номерок? А если не сдавали, то куда они её дели? И тут моя Муза мне говорит, что друзья у меня козлы, что куртку у меня реально украли и что мне жандармам надо звонить.

— Жандармам? — переспросила Серафима. — Разве сейчас они порядок охраняют?

— Ну так она милицию-полицию называла. Я взял и послушался её, позвонил.

— И что? — нетерпеливо спросила Юлия.

— Вечер был испорчен. Друганов прямо из зала под белы ручки — и в воронок. Куртку мою, как оказалось, они на мусорке рядом с кинотеатром бросили. Пошутить хотели. А пока они надо мной издевались, её бомж какой-то умыкнул. Паспорт сразу нашли, он рядом с мусоркой валялся, а куртку — только к вечеру. Изгваздана была так, что отстирать её не получилось, выбросил. Разошлись миром, деньги мне выплатили, но обиделись друзья смертельно, общаться со мной больше не захотели.

— А на что они обиделись, интересно? — удивилась Серафима. — По-моему, они поступили по-свински.

— А-а-а, — кинулся пояснять Вит. — Я забыл. Татьяха мне посоветовала сказать, что у меня с собой большая сумма денег была, которую, естественно не нашли. Самое интересное, что я деньги действительно взять хотел, чтобы кредит закрыть, надоело мне, когда по кусочку от зарплаты каждый месяц отщипывается. Паспорт взял с собой, а вот про деньги забыл. Ну а друзья решили, что я их развёл на бабки, поступил не по-товарищески и теперь я им больше не друг.

— Тот есть вы поругались? — уточнила Юлия.

— Навеки! — подтвердил Вит.

— Поучительная история, — сказала Серафима. — Но гораздо чаще Музы спасают авторов от беспробудного пьянства.

— Это не про меня! — развеселился Вит.

— А вот скажите, э-э-э… — начала говорить Юлия.

— Вениамин.

— Скажите, Вениамин, а правда, что тёмные Музы…

— Да?..

— Мне Могусов говорил, — Юлия немного смутилась и перешла на шёпот, — что тёмные Музы по ночам приходят к своим авторам и они там как бы не совсем творчеством занимаются. Это правда?

Вит задумался.

— Муза после заключения союза всегда с тобой, в тебе. Это твой внутренний голос, но не ты. А в снах она может материализоваться уже как женщина, как образ. С ней можно разговаривать, вот как мы сейчас. Впрочем, мы сейчас и есть — во сне. Обычно автор со своей Музой в Дом словесности отправляются. Общаются, развлекаются. Могут и над книгой работать.

Серафима, однако, первая поняла — о чём действительно спрашивала Юлия.

— Тебе, девочка, рано ещё об этом думать. Всё сложно, потом поймёшь.