Музыка джунглей

– Вот он, дом «шестьдесят четыре А».

Дом был деревянным и довольно старым, в три этажа, как, впрочем, и большинство построек в этом районе. На первом несколько окон были заколочены; виднелись следы копоти. «Похоже, здесь недавно был пожар», – подумал Пыха. У смоукеров такое иногда случалось: на памяти Пыхи корзины горели дважды, оба раза из-за того, что хозяева заснули с горящей трубкой в зубах. По счастью, как-то обходилось без жертв.

– Ну что, пошли? – Пыха недоумённо взглянул на приятеля.

Глаза Чобы Стисма бегали по двору.

– Сделаем так: ты как бы поднимаешься на третий этаж и, типа, стучишь в квартиру шестнадцать. На всякий случай проверим, нет ли там кого. Если есть, спросишь мадам де Татуйло.

– А кто это такая? И что мне ей сказать, если она откроет?

– Да нету никакой мадам! – внезапно захихикал Чобы. – Сам прикинь, такая дурацкая фамилия! Поэтому, типа, и надо её спрашивать!

Пыха ровным счётом ничего не понимал; но про себя решил, что лучше просто в точности выполнять инструкции Чобы.

– Давай, иди! Я здесь подожду.

– Нету там никого, – сказал Пыха, вернувшись. – И дверь досками заколочена.

– Всё путём, значит. Тебя никто не видел? Смоукер помотал головой.

– Ну и отлично. Теперь быстро лезем на крышу.

Чобы почти со сверхъестественной быстротой вскарабкался по водосточной трубе и скинул вниз верёвку. Пыха поднялся следом. Приятель между тем успел зацепить петлю за трубу дымохода и ловко скользнул в окно.

– Что ты копаешься?! – прошипел он. – Давай за мной, не светись!

Оказавшись внутри квартиры, Пыха тут же стал усиленно принюхиваться. Здесь явственно пахло табачным дымом! Чобы шмыгнул из спальни в кухню.

– Ну и бардак! – донеслось до Пыхи.

На кухне и впрямь царил дикий беспорядок – всюду валялась битая посуда, полка над столом сорвалась и прочертила рваную линию по обоям, а в подоконнике засел здоровенный кусок меди – похоже, какая-то сила разорвала изнутри кофейник.

– Здесь много не возьмёшь! – разочарованно протянул антипримат.

– А что мы взять-то должны?

– Ну, типа, всё ценное. Бери, на что глаз ляжет, – посоветовал приятель.

Страшное подозрение медленно закрадывалось в чистую Пыхину душу.

– Объясни мне ещё раз, – медленно сказал он. – Хозяин этого дома попросил тебя забрать какие-то вещи?

– Какой хозяин, куки? При чём здесь хозяин?

– Так это что… – Пыха задохнулся. – Кража?!!

– Ну, типа! – непонимающе улыбнулся Чобы. Пыха почувствовал, как щёки его медленно заливает краска.

– Это… Правильные смоукеры не берут чужого! – он заикался, слова давались ему с трудом. – Я это… Я ухожу!

Чобы присел на корточки среди обломков.

– Слушай, старик, относись к жизни проще! – посоветовал он. – И не употребляй слова «кража», в наших кругах это, типа, считается бестактностью. Я, например, предпочитаю термин «безвозвратный заем». Ты пойми, в Бэби и так-то прожить трудно, а уж с твоими лесными заморочками – тем более. А здесь вообще какая-то буча была, сам видел – двери просто так не заколачивают. И всё это барахло, – он обвёл рукой кухню, – валяется тут как бы совсем без дела. А это лавэ, парень! Деньги! Так уж пусть лучше они послужат нам. Их ведь всё равно кто-нибудь стырит, сечёшь? Мастеров художественного тыринга в Бэбилоне – пруд пруди, просто мы с тобой успели первыми. Вот, например… – он поднял что-то с пола. – Хороший мешочек, кожаный. Его, типа, загнать можно или это твоё зелье хранить. На вот, возьми – пригодится!

С этими словами он бросил Пыхе свою находку. Тот машинально поймал её, хотел было что-то сказать – но вдруг окаменел, расширенными глазами уставившись на оказавшийся у него в руках предмет. Это был тот самый кисет, который он когда-то подарил Хлюпику – за день до того, как тот исчез!

* * *

Обратный путь растянулся надолго. Друзья решили не возвращаться той же дорогой, которой пришли, а добраться до одной из горных речек и спуститься вниз по течению – все здешние ручьи впадали в бассейн Строфокамила. Шли по карте, которую хозяйственный Иннот прихватил с капитанского стола. Это была одна из старых карт Адмиралтейства, очевидно захваченная некогда пиратами в качестве трофея. Фракомбрасс своей рукой внёс туда многочисленные дополнения и исправления.