Музыка джунглей

Морш де Камбюрадо отстранился от наглазника здоровенной медной трубы, укреплённой в носовой части «Аквамарина».

– Алекс, взгляните-ка на это.

Сержант некоторое время пялился в трубу, потом неуверенно хмыкнул:

– Что это?

– Флаг обезьянских пиратов. Оригинально, правда?

– Пожалуй…

– Скорее оскорбительно. Да и стиль примитивный, – заметил штурман-шимп, в свою очередь приникая к наглазнику.

– Среди обезьянцев немало выдающихся личностей, но знаменитая художница всего одна – восьмидесятитрёхлетняя Семирамида Батц. И она ни разу не была замечена в чём-то предосудительном. А это народное, так сказать, творчество, – усмехнулся де Камбюрадо. – Наши предки имели обыкновение демонстрировать эрегированный пенис как доказательство своей силы и в знак презрения к сопернику. А здесь – то же самое, только слегка опосредовано.

Штурман покачал головой. Он, единственный из всей команды, позволял себе иногда поспорить с командиром.

– Вы ещё скажите, что знаменитые коврово-фекальные бомбардировки времён войны ведут начало от привычки обезьян швыряться нечистотами в хищников, сэр!

– Почему бы и нет? Принцип деморализации противника – он, знаете ли, тоже позаимствован у природы, – де Камбюрадо помолчал, глядя на постепенно увеличивающийся пиратский корабль. – Быстро они поднимаются, однако.

– Прикажете увеличить высоту?

– Да. Начните подъём, но не очень резко, Просто держитесь на одном уровне с ними.

– Балансир на корму до четвёртого деления!

Дирижабли двигались навстречу друг другу по сторонам воображаемого треугольника, стремясь сойтись у вершины. Майор приказал расчехлить орудия. Эти баллисты также были новым изобретением: выброс снаряда вместо привычных закрученных пеньковых тросов осуществлялся здесь за счёт каучуковых жгутов. Это сильно облегчало конструкцию баллисты, но делало её чересчур длинной. Поскольку гондола примыкала к баллону дирижабля без зазоров – она не подвешивалась на тросах, как у пиратов, а как бы составляла с ним единое целое, угол обстрела был очень мал, не более двадцати градусов по горизонтали. Зато дальность боя этих баллист почти втрое превышала обычную. Едва только расстояние сократилось до трёх с половиной кабельтовых, как «Аквамарин» начал обстрел.

Канонир-горри потянул рукоятку пуска. Наполненная флогистоном бутылка сорвалась с направляющих и, оставляя за собой прозрачный след, устремилась к «Тяжелой Думе». Резина оглушительно хлестнула в обшивку.

– Заряжа-ай! – проорал сержант.

Завращался барабан лебёдки. Двое наёмников, тараща от натуги налитые кровью глаза, налегли на рукояти. Деревянная скоба щёлкнула, входя в зацепление с колесом. Не теряя ни секунды, канонир выхватил из гнезда очередную бутылку, чиркнул кремневым кортиком по пробке – она тут же начала дымиться – и вложил снаряд в направляющий желоб.

Первый выстрел не достиг результата – бутылка пронеслась в полуметре под килем «Тяжелой Думы» и канула в джунгли. Второй был удачнее, и левая скула пиратской гондолы окрасилась пламенем. Обезьянцы засуетились, разматывая пожарный брезент и обвязываясь верёвками. Фракомбрасс медлил стрелять, понимая, что на таком расстоянии даже его усиленные баллисты бесполезны; но тут у канонира пиратов сдали нервы. Громко хлестнула тетива; бутылка, описав в воздухе дугу, устремилась вниз и там разбилась – язык пламени в клубах дыма вознёсся над лесом. Фракомбрасс заорал, потрясая кулаками и призывая на голову незадачливого стрелка все громы и молнии. Бледный как смерть канонир поспешно перезаряжал своё орудие.

Колбассеру было хорошо. Весёлая улыбка сверкала на его физиономии, резко контрастируя с дикими и искажёнными ликами остальных пиратов. Руки сами моментально слушались прилетавших откуда-то издалека команд, практически никак не задевавших сознания. Он уже почти не воспринимал реальность: все предметы покрылись радужной плёнкой и потихоньку начали раздваиваться, а впереди был сплошной светящийся туман, пахнущий почему-то апельсинами. Колбассер знал, что там его обязательно ждёт что-то очень хорошее; надо лишь немного подождать, и тогда совсем скоро…

– Ещё две-три минуты, и они смогут нас достать, сэр! – обеспокоенно сказал штурман, провожая глазами летящий вниз пиратский снаряд.

Де Камбюрадо помедлил.

– Убрать паруса! Задействовать воздушный винт! Курс – на три часа! Я хочу зайти по миделю – пояснил майор.

В носовой части дирижабля словно расцвёл диковинный шести лепестковый цветок: повинуясь натяжению тросов, лопасти головного пропеллера отделились от оболочки баллона и слегка развернулись под нужным углом. Механик на нижней палубе надавил ногой на педаль. Костяное било звонко цокнуло в маленький стеклянный гонг. Наёмники-горри дружно ухнули, налегая на рукояти коленвала. Пропеллер дрогнул и завращался. Механик продолжал ритмично нажимать на педаль, задавая ритм. На глазах у изумлённых пиратов вражеский дирижабль, вопреки направлению ветра и всем законам воздухоплавания, вдруг невероятным образом изменил курс и двинулся на сближение.