Музыка льда. Осколки

По пути в номер дорогого отеля, который он снимает только на один день, так как утром его девочка поедет к своей семье, а он в свою, Владимир выслушивает милую болтовню молодой любовницы. Удобно иметь роман через океан. А уж с такой очаровательной девушкой — и подавно. Когда она улыбается, освещается пространство в радиусе сотни метров. И глаза, зеленые ласковые глаза. Влюбленные. Жена такими глазами на него уже лет десять не смотрит.

Вику нисколько не смущает наличие этой самой жены. Вова ее давно разлюбил. Как не верить в такое в 22 года, тем более, когда на коленях белый букет, во взгляде обожание и планы на скорую встречу уже в Штатах. Только ребенок же у них, бизнес общий. Неправильно так разводиться, с бухты барахты, нужно планировать, всех подготовить. Ей немного жалко его глупую жену, не оценившую такого прекрасного мужчину, и радостно, что никто не успел оценить его прежде Вики. В душе она мечтает поскорее стать его женой, обзавестись большой семьей. Быть счастливой, как мама. И делать его счастливым — как папа.

Утром, между поцелуями в душе и не только ими, эта ненормальная ошарашит Владимира тем, что она решила вернуться в Россию. И все станет слишком сложно, чтобы продолжать просто наслаждаться ее модельной фигуркой, светлыми прядями, щекочущими в моменты страсти его живот, и влюбленным взглядом.

****

Охранник вкладывает цветы ей в руки, и Домбровская почти механически продолжает путь к выходу, погруженная в далекие воспоминания о давно прошедших и практически забытых днях. Все, что оставила в своей памяти и сердце Вики о чужом муже и отце ее дочери было спрятано под тоннами легенд и топорного вымысла.

Правда же была банальна, совершенно непоэтична и зла. Молодая женщина очаровалась мужем женщины зрелой. Умным, очаровательным, чужим мужем. И хуже всего, что секретом в их тесной среде факт, конечно, не остался, стоило только Домбровской поменять страну проживания, вернувшись домой. Сейчас, будучи взрослым человеком, Вика четко осознавала, что, вероятно, и до этого в семье Володи все знали, что он гуляет вольным котом. В серьёзную проблему свободолюбие мужчиныпревратилось тогда, когда факт начал выползать из семейного шкафа со скелетами.

Тренерский топ фигурного катания быстро дал ей понять что по чем в этой истории ее любви не к тому мужчине. Да и мужчина поспешил сделать выбор в пользу проверенных кадров.

Но, может, она просто сочиняет. Мало ли любителей букетов именно из белых роз. Вон из центра торчит уголок карточки, наверное, все-таки от поклонников.

Сев в машину, женщина вынимает визитку с коротким текстом: “Когда принцессы становятся королевами, они расцветают по-настоящему. Прости за прошлое. Давай поговорим? Владимир”. Внизу пристроился номер телефона.

После пятого глубокого вдоха женщина наконец смогла завести машину и выехать со стоянки.

Букет улетел в первую же урну, которая попалась на выезде.

В голове бился только один вопрос: “Что ему внезапно понадобилось?”

И ствол воскликнул: «Не ломай, мне больно!»

Домой Вика вернулась поздно, в глубокой задумчивости ни о чем конкретно, но обо всем сразу. Илья суетился на кухне. Как-то так повелось само собой, что в его обязанности вошло по возможности ее кормить, иначе она будет жить на минералке, кофе и, если повезет, яблоках. Как при такой диете женщина не растворилась в пространстве, не нажила себе язву или гастрит, и имела столько энергии, оставалось секретом.

Чмокнув Ландау на ходу, Домбровская села за стол и погрузилась в еще большую задумчивость. Первая мысль, которую она обдумывала — снятие Милы с этапов национального кубка. О том, что через две недели Людмила не участвует, информация в СМИ была отправлена сегодня, а до федерации было донесено еще неделей ранее, сразу после того, как стали известны результаты обследования. Но картина складывалась так, что второго этапа у нее тоже не будет. Тренировки подтверждали сомнения Михаила и Виктории в форме и возможностях спортсменки. И об этом теперь тоже надо будет сказать Миле.

****

Япония. Четыре месяца до олимпиады

— Не буду я носить этот жуткий лангет, Виктория Робертовна! Что я инвалидка, чтобы щеголять в колодке?!

Израильские врачи сделали все, что могли, разными словами три дня объясняли спортсменке, что ношение фиксирующего лангета между стартами обязательно, чтобы помогать восстановлению ноги. Девочка кивала, смотрела умными внимательными глазками. И даже уехала из Израиля в в фиксирующем приспособлении. И весь полет провела в нем.

А перед посадкой решительно стала расстегивать псевдо-гипс. И на любые попытки вразумить, только повторяла:

— Я не пойду мимо журналистов в этом! Все будут смотреть на меня как на больную!