Музыка льда. Осколки

Вот Яночка жалуется на развязавшиеся шнурки, получает втык за неумение подготовить обувь к важному прокату. И Вика убегает за Машей. Ну хоть в чем-то она похожа на профессионала, а не на малолетнюю влюбленную дурочку! Господи, да ее семнадцатилетняя дочь так не льнет при камерах к своему партнеру, хотя, черт ее возьми, Вика уверена, что рецепт на противозачаточные у Ники теперь не из спортивной необходимости, а по личной нужде обновляется. И Ландау тоже… мог бы и придержать ее, знает же, что в прокатах Вика ни о чем другом думать не может, кроме самих прокатов. Безответственный тип все-таки этот Ландау.

Так что… Чума на оба ваши дома, Виктория Робертовна и Илья Сергеевич!

****

Тренькает домофон. Интересно, кого несёт в это время к ней домой? Появляется сумасшедшая мысль, что это Илюха, который презрел все ее слова про паузы и приехал расставить точки над i. Какая нелепая надежда! Совершенно ненужная и все осложняющая.

Но видеодомофон внезапно показывает лицо Мишы Григорьева.

— Мих, ты чего? — вместо приветствия спрашивает Домбровская.

Григорьев протягивает ей пару шнурков.

— Пощупай? — предлагает женщине.

Шнурки немного странные, жестковатые. Два тренера смотрят друг на друга, держа в руках непонятно зачем принесенную на ночь глядя деталь спортивной экипировки. В итоге Вика спрашивает:

— Это что?

— Это шнурки Янки, которыми были зашнурован ее ботинки вчера, — Миша задумчиво трет подбородок и продолжает. — Я предложил посмотреть, как у нее с заточкой лезвий, хоть мы и недавно точили. Взял ботинки, чувствую что-то непонятное. Шнурки она поменяла, а эти я забрал.

Взгляд Виктории все такой же непонимающий.

— Тебе не кажется, что они странные? — спрашивает Григорьев. Блондинка неуверенно кивает.

— Вот, и мне показались. Я проверил. Если их хорошенько потереть и потянуть, они становятся скользкими. Попробуй-ка!

В итоге Миша сам берет шнурки и качественно их трясет и дергает, а потом передает снова Домбровской. И правда, словно масло выделяется на поверхность плетения.

— В общем, Вик, не сами собой они у Яночки развязались на произвольной.

— Заходи, — Домбровская делает приглашающий жест и уходит в комнату. Михаил потоптавшись в прихожей, снимая одежду, проходит следом.

Они садятся рядом. Молча смотрят сначала друг на друга, потом на шнурки. И только после этого Виктория произносит:

— Почему Яна не заметила?

— А ты б заметила, не обрати я твое внимание? И это ты без перчаток, — Михаил смотрит в пол и говорит то, что сама она произнести не решается, — Хреново наше дело, Вик. Это саботаж чистой воды. И похоже, что все только начинается.

Оба они без уточнений понимают, на кого падает подозрение в первую очередь:

— Миш, я в это не верю! Он сам спортсмен! Сам прыгал четверные! Кому как ни ему знать, насколько это опасно? Да и не похож он на человека, который с девчонками будет бороться.

Вика пытается привести аргументы и самым весомым считает Алю:

— Ну, ты вспомни, как он с Извицкой возился. Он не поленился тогда из Питера в Москву прикатить, чтобы помочь ей с прыжком разобраться! Он ее на руках таскал на тренировках, когда она пожаловалась, что натерла ногу. Не мне, Миш, ему. Я не верю! Канунников, конечно, тот еще жук, но ломать детей — это все-таки не в его характере.

Григорьев пожимает плечами:

— Кто его знает, Вик, люди меняются со временем. Не всегда в лучшую сторону, согласись. Кто мог подумать три года назад, что он нам устроит такое? А поди ж ты! Да и не один он в команде. И далеко не все из оставшихся что-то там прыгали и даже стояли на коньках.

Подбородок Домбровской напрягается. Взгляд становится жестким:

— Хорошо, Миш. Завтра это обсудим с Илюхой и другими тренерами. Попробуем выработать тактику. А пока поезжай домой, все равно ничего путного мы сегодня вдвоем на сообразим.

Пока Михаил обувается в прихожей, Виктория стоит прижавшись к стене погруженная в свои мысли полностью.

****

Полтора года после олимпиады

На пустых трибунах катка, где уже завтра начнутся открытые прокаты, сидят лишь посвященные и приближенные. Тучная старуха, которую, поддерживая с двух сторон, аккуратно усадили на один из стульев, внимательно наблюдает, как девочки отрабатывают движения. У нее тоже когда-то были легкие движения и большие надежды, которые закончились в 18 лет. Закончились совсем не спортивно и глупо: отмечали победу. Даже пьяными не были. Ну какое пьянство, когда все спортсмены. Подвернулась нога, в танце и партнер, держащий за руку неудачно дернул, пытаясь не допустить падения. Локоть вылетел из сустава. И больше прочно не крепился в теле. И была-то у нее одна победа на чемпионате страны и большие перспективы, закончившиеся ничем. Вот и весь путь в большом спорте.