Музыка, магия, мистика

Предпоследняя остановка на нашем пути познания – это проблема музыкального переживания в состоянии сна.

Наша задача не заключается в том, чтобы, опираясь на соответствующие теории сноведения, полемизировать с односторонними концепциями Фрейда и Адлера, со Штекелем и П. Бьерром, с занимающим ведущую позицию в этой области К.Г. Юнгом и его достойным преемником Эппли или с Шульцем-Хенке. Тому, кто интересуется этой проблемой, следует обратиться к специальным изданиям, в особенности к фундаментальному научному труду Вольфа фон Зибенталя, чей список литературы охватывает 1309 работ, посвященных сновидениям и их толкованию [137]. Мы же займемся исключительно тем значением, которое придается музыке в сноведении.

К.Г. Юнг неспроста сравнивает мифы и сказки со сновидениями, в них «душа сама рассказывает о себе» [36, с. 103]. Цель сновидения – интеграция сознания и подсознания. В основе сновидения лежат, с одной стороны, архетипы коллективного бессознательного, т. е. древнейшие образы, присущие всему человечеству, а с другой стороны, связи с собственным «я». Мы видели, какую роль играют мифы и сказки в возникновении и развитии музыки. Было бы интересно проследить и вновь обнаружить их в мире снов, что было бы осуществимо при достаточном материале. Однако количество собранных сновидений, в которых фигурирует музыка, пока еще незначительно.

Остается открытым вопрос, является ли медицинская наука, которая интенсивней других занималась проблемами сноведения, единственной компетентной инстанцией, имеющей право судить о сущности снов и их «препарировать», вооружившись анатомическим скальпелем психоанализа. «Прежде всего достойны внимания сновидения художественно одаренных людей, которые довольно часто пытаются насильственно втиснуть в научную схему. Однако великие творческие умы человечества в этом отнюдь не нуждаются. Столетиями врачебное искусство и науку вообще не заботило, сколько истины и красоты присутствует в сновидениях одаренных людей, и совершенно непонятно, почему вдруг науку надо теперь считать высшей цензурной и оценивающей инстанцией в вопросе о сновидениях. Горизонт, сфера переживания многих художников и поэтов, особенно тех, кто обладает способностями ясновидения и пророчества в положительном и здоровом смысле, простирается дальше, чем кругозор и область переживания многих людей, которые сегодня считают, что к сновидениям можно подходить только с научных позиций… Если и есть класс людей, которые во все времена управляли мистериями сновидений, сохраняли их и передавали другим поколениям, то это в первую очередь творчески одаренные люди, а не те, кто, в качестве медиков вместе с другими плывет по течению в потоке господствующих в данный момент воззрений» [138, с. 34 и далее]. К этим смелым словам, которые наглядно характеризуют нынешнюю ситуацию в области исследования сновидений, пожалуй, нечего и добавить, не подвергая при этом сомнению значение отдельных выдающихся ученых, таких как К.Г. Юнг.

Но как раз о сновидениях художественно одаренных личностей и идет речь в нашем случае! И для нас очень досадно, что по этой теме пока еще не существует специальной литературы. Менее интересны для нас будничные сны, в которых, как правило, внешние, воспринятые во время сна акустические раздражители превращаются в образы сновидения. Язык сновидения – это в общем и целом язык образов, символическое содержание которого поражает нас и побуждает искать толкования. И когда в будничных снах появляется музыка, не имеющая особого значения для событий во сне, например, скоординированный оркестр из марширующих на параде солдат или музыка, звучащая при погребении, то можно разве что получить общее впечатление, не давая себе отчета о музыкальном содержании. Эрнст Эппли в своей наполненной внутренним теплом книге о сновидениях указывает также на то, что переживание образов доминирует над переживанием музыки. «В определенных ситуациях музицирует душа; на заднем плане день сопровождается ее звуками… Внутренний оркестровый концерт всегда – это переживание во сне, имеющее позитивное значение. Можно ли распространить это суждение также на ту великолепную неземную музыку, слышимую в сновидении человеком, которому грозит смерть, – это вопрос мировоззрения» [139, с. 336]. (Ср. с этим замечанием раздел, посвященный звукам при умирании.)

Отдельные инструменты имеют эротическое значение, струнные инструменты считаются женскими, духовые инструменты носят мужской характер. Западающие клавиши пианино, согласно Эппли, относятся к людям, провоцирующим конфликты, названия звуков – начальные буквы их имен. В сновидении звучат песни – они могут быть указаниями, предупреждениями: сновидец должен исполнить на органе хорал «Великий Боже, мы восхваляем Тебя» и делает из этого правомерный вывод, что он должен быть благодарен Богу за перемену судьбы. Даже банальные шлягеры и детские песни могут иметь символическое значение.