Музыка Макса (трилогия) (СИ)

— Видишь вот это? — спросил отец, тыча пальцем себе в погон. — Я это не жопой в кресле получил! Я всю жизнь положил, чтобы такие как ты, сидели где им положено! Думаешь я отдам за тебя свою единственную дочь? Твой арест только вопрос времени!

Нам принесли заказ, но к еде никто даже не притронулся.

— Ваша дочь — не ваша собственность! — продолжил Алонсе. — Она выходит замуж по своему желанию!

— Хер тебе, а не моя девочка! — воскликнул отец, вскочив из-за стола. Ему было плевать, что все гости уставились на него. — Мне даже противно жрать харчи с тобой за одним столом! Тфу на тебя!

Телохранитель Алонсе подошел к столику.

— Ну ты и ссыкло! — усмехнулся отец, сжимая свои огромные кулаки. — Даже не знаю, что мне сделать: вызвать наряд, чтобы вас задержали на 48 часов, или дать пизды вам обоим!

— Хватит, пожалуйста! — воскликнула я, тоже выскочив из-за стола. — Папа, пойдем подышим воздухом, — предложила я, беря его за руку и выводя из ресторана.

Мы присели на лавочке у входа. Мне было больно смотреть, как отец, похлопав себя по карманам, трясущимися руками прикуривает сигарету.

— Он же запугал тебя, да? — тихо спросил отец. — Другой причины я не вижу. Я не верю, что моя дочь может воткнуть мне топор в спину. Не верю!

Что я могла ответить? Даже моему отцу не потягаться с Алонсе. Я сделала выбор и дороги обратно не будет.

— Он меня не запугивал, — соврала я. — Папа, он действительно завязал с наркотиками.

— Это его не оправдывает.

— Я хочу уехать отсюда.

— Максим знает?

— Папа, он женится! Какое ему до меня дело?

— Кто-то же должен тебя остановить! Это абсурд! Я не верю в происходящее!

— Я уезжаю, и меня никто не остановит!

— Это все ваш шоу-бизнес! Совсем уже попутали берега! Ни моральных ценностей, ни ответственности! Привыкли, что все можно! Одумайся! Он же преступник, каких поискать!

Я расплакалась, понимая, что больше нечего возразить. Мне было так жаль, так жаль…

— В общем так! — сказал отец, отбрасывая в сторону окурок и поднимаясь с лавочки. — Или ты сейчас идешь со мной, или забудь, что у тебя есть отец!

— Папа, пожалуйста! — взмолилась я сквозь рыдания, оставаясь сидеть на месте.

Я ожидала, что разговор будет не из приятных, но не думала, что отец будет так категоричен. Разве могла я встать и уйти?

Отец постоял немного, в надежде, что я передумаю.

— Твоя мать в гробу бы перевернулась, узнав, что ты творишь! — злобно прошипел отец. — Ноги твоей больше не будет в моем доме! Прощай!

С этими словами отец ушел на парковку, не оборачиваясь. Я смотрела ему в след, сквозь слезы видя его удаляющуюся размытую мужественную фигуру. Искать защиты и помощи больше было негде. От осознания, что я предала отцовский смысл жизни, мне было горько вдвойне. Не знаю, чего мне хотелось в тот момент больше: снова закурить или повеситься.

В этом состоянии меня и нашел Алонсе. Он сел рядом и обнял меня.

— Я рад, что ты любишь свою семью и держишь слово, — тихо произнес он. — Генерал простит тебя, когда ты вернешься и все расскажешь ему. Не печалься, время пролетит быстро, — успокаивал меня Алонсе. — Перестань! Теперь тебе нужно думать о нашем ребенке. Оставь эту старую жизнь здесь и начни новую, ради своих близких и малыша.

Я стояла у столика с закусками и выискивала что-нибудь не рыбное. От одной мысли о рыбе меня выворачивало наизнанку. Мои любимые роллы с лососем теперь не вызывали у меня ничего, кроме отвращения. Да, меня можно было поздравить с двумя неделями беременности! Вчера я была у врача, который подтвердил это.

Из-за волнения, тошноты и слабости я очень плохо запомнила происходящее на празднике. По этой же причине мы с Алонсе пропустили регистрацию Макса и Евы, попав лишь на свадебную вечеринку. Глядя на то, как я мучаюсь, справляясь со слабостью и приступами тошноты, Алонсе предложил и вовсе ни куда не ходить, но я не могла лишить его внимания журналистов. На Еву и Макса мне было похуй. Алонсе не отходил от меня ни на шаг и был очень внимателен и заботлив.

— Если тебе станет хуже, только скажи, и мы сразу уйдем, — попросил он.

После того, как фотограф сфотографировал нас вдвоем со всех сторон, то, собственно ради чего мы и пришли, можно было отправляться по домам. Алонсе оставил меня всего на несколько минут, отлучившись, чтобы покурить. Я вздохнула, накладывая себе в тарелку тарталетки с сыром. Теперь хорошо питаться было просто необходимо. «Может быть, материнство заставит тебя думать о ком-то еще, кроме себя» — вспомнила я слова Макса. Я откусила кусочек от тарталетки и огляделась вокруг.

Праздник отмечался в самом дорогом и престижном ресторане Москвы. Я снова почувствовала себя лохушкой, вспоминая, как жалела деньги Макса. Жалеть деньги — это не про Еву. Гостей было больше сотни. Похоже, Ева собрала все сливки общества. Макс не стал бы приглашать и половины всех присутствующих. Очередное сборище лицемеров, подумала я.