Музыка мозга. Правила гармоничного развития

Надо отметить, человек часто сталкивается с конфликтом между краткосрочными и долгосрочными ценностями, скажем, между наслаждением от поедания пончика с кремом прямо сейчас и желанием иметь стройную фигуру в будущем. Что же происходит, когда мозжечковая миндалина вдруг испытывает непреодолимую тягу к вожделенному лакомству, а орбитофронтальная кора[39] и передняя островковая доля большого мозга настойчиво требуют, чтобы вы следовали более дальновидной стратегии, которая обеспечит здоровое будущее?

Именно в этот момент на сцену выходит передняя часть поясной извилины мозга – в качестве посредника.

Стратегия, победившая в битве двух участков мозга – предположим, миндалевидное тело выигрывает, и вы выбираете пончик, – активирует прилежащее ядро мозга, расположенное в его более глубоких отделах; ядро, в свою очередь, вырабатывает дофамин, который награждает нас ощущением удовольствия и наслаждения: мы чувствуем себя хорошо, и мир кажется нам наполненным смысла. Прилежащее ядро мотивирует к действию, в результате которого кремовый пончик оказывается у нас во рту, и дает нам краткосрочное ощущение удовольствия, да при этом еще и подкрепляет процесс научения, повышая вероятность того, что в будущем опять победит лакомство. Кремовому пончику приписывается особая ценность.

Таким образом, когда между ценностями возникает конфликт, возбуждение передней части поясной извилины мозга возрастает, а когда этот конфликт разрешается, активизируются участки мозга, которые отвечают за вознаграждение.

Эти изменчивые ценности

Все в нашей жизни взаимосвязано, и одно ведет к другому (в этом вы еще убедитесь, когда мы будем обсуждать клавишу «Тело»). То, что нас прежде вообще не привлекало – или казалось невозможным, – может вдруг превратиться в нечто явно привлекательное. А все потому, что одно «да» привело ко второму, это «да» – к следующему и т. д.

Данный вопрос особенно актуален в контексте разговора о ценностях. Шокирующим примером взаимозависимости человеческих ценностей, того, как одна ведет к другой, служит эксперимент, проведенный в далеком 1961 году психологом Стэнли Милгрэмом из Йельского университета.

Милгрэм решил узнать, какую боль обыкновенный человек готов причинить другому только потому, что ему прикажет это сделать лицо, облеченное властью (в данном случае руководитель эксперимента). Испытуемым было сказано, что исследование проводится в целях изучения влияния наказания на эффективность обучения. Всем пообещали заплатить независимо от результатов эксперимента и сказали, что роли ученика и учителя будут распределяться наугад. На самом деле роль ученика всегда играл профессиональный актер, а учителем всегда был испытуемый – но участники эксперимента этого не знали.

Ученик должен был запомнить десять слов, и каждый раз, когда он не мог их вспомнить, его наказывали. Наказанием за каждую очередную ошибку был постепенно усиливающийся удар электрическим током – прибор нажатием кнопки приводил в действие учитель (испытуемый). Сначала разряд был слабым, всего 15 вольт, но к последней, тринадцатой «экзекуции» увеличивался до 450 вольт. Как говорилось в пояснении к эксперименту, которое раздали всем испытуемым, сила наказания варьировалась от «легкого испуга» до «опасного электрического разряда».

Здесь стоит отметить, что до проведения исследования четырнадцать психологов из Йельского университета попросили сделать прогноз относительно того, как, по их мнению, будут действовать гипотетические испытуемые в предложенных обстоятельствах. Самый пессимистичный прогноз состоял в том, что до конца – то есть от 15 до 450 вольт – пойдут лишь трое из сотни. То есть, по оценке психологов, в среднем так должны были поступить всего 1,2 % испытуемых[40].

Однако, как показал эксперимент Милгрэма, из сорока человек, принявших участие в исследовании, до 450 вольт дошли двадцать шесть – поистине пугающие 65 %.

Это исследование слишком масштабно, чтобы мы могли подробно обсудить его в этой книге, но для нас с вами оно чрезвычайно интересно, поскольку наглядно показывает, что происходит, когда меняется одно-единственное исходное условие.

Одно «да» привело ко второму, это «да» к следующему и т. д.

Подумайте, вы могли бы ударить кого-то 450-вольтовым разрядом, зная, что это очень-очень больно и даже опасно? Скорее всего, большинство читателей ответят на этот вопрос отрицательно. Однако в ином контексте, когда действуют другие правила и установлены другие цели и когда начало уже положено, один шаг ведет к другому, тот к третьему и т. д. В жизни каждого человека встречаются «да», очень легко ведущие к новым «да», которые в других обстоятельствах показались бы ему совершенно невозможными. Социолог Зигмунт Бауман назвал это явление последовательным действием: сказав «А», человек позволяет себе сказать «Б», и его ответственность становится более гибкой[41].