Музыка на Титанике (сборник)

Счастью-то, наверно, уже не бывать —
ну и наплевать.
Сизокрылый месяц утомился кивать —
откивал своё и улёгся в кровать…
Если б научиться наконец рисовать!
Чтобы акварелька по водам плыла
на краю стола,
чтобы всё забыла: как жизнь, как дела
и какое имя у её ремесла,
чтобы потекла на паркет…
Ничего, что счастью-то уже не бывать, —
если б научиться наконец рисовать,
если бы суметь всё забыть наконец,
кроме слова «цвет».
Говорят, за нами уже послан гонец
на одном небесном коне —
мы его однажды увидим во сне,
если не в окне:
конь попьёт из лужицы, натёкшей с кистей,
станет розоват,
а гонец надарит нам с небес новостей,
чтобы – рисовать!

«Ещё говорят, что и это, мол, я сказал…»

Ещё говорят, что и это, мол, я сказал.
Что, дескать, продаться нетрудно – если продаться.
Язык мне отрезать – не русский, так вот хоть… датский.
Понятно, скандал – я и сам говорю: скандал.

Конечно, Вас купят, я зря так, я пошутил,

Вас купят за то же, за что покупают фрукты,
пирожные, женщин… и купят, и скажут ух ты —
за эти же деньги: металл, он и есть металл.

И всех-то нас купят, и всем-то нам поделом —

за эти же деньги, других у них не бывает:
которыми платят в кино, в кабаках, в трамваях,
в киосках – табачном, скажем… тут, за углом.

За эти же деньги: вот водка, вот колбаса,

вот свежая пресса, вот старенькая принцесса,
вот Ваша последняя (очень надеюсь) пьеса,
вот смысл нашей жизни, вот счастье, вот небеса.

«Где-то совсем под рукой… помню, там были слова…»

Где-то совсем под рукой… помню, там были слова:
тб-та-та-тб-та-та-тб-ветер-хотел-уезжать,
тб-та-та-тб-та-та-тб-не-соглашалась-трава —
путаясь сразу во всём: числах, родах, падежах.
Дальше – уже о другом, или о том же ещё,
или ещё не о том, или уже не о том —
всей нашей жизни насчёт: я её поднял на щит,
ну и… не знал, как мне быть с этим тяжёлым щитом.
Тб-та-та-тб-та-та-тб – дальше был просто пробел:
сколько я прубыл и где – всё это даже не суть,
всё это ветер забыл: помнил, не помнил – забыл
про опустевшую сеть, про моё не обессудь,
про по чужим небесам, про по чужим адресам,
про по лугам, по лесам…
Где-то совсем под рукой
был ведь листочек с такой длинной-предлинной строкой!
Может, и не записал. Может, и не написал.

«За любой случайный адрес…»