Музыка на Титанике (сборник)

Там пока ещё не враг ты,
там на завтрак будут фрукты,
а тебя уносит поезд.
Там, одевшись посветлее,
несмотря на время злое,
выйдут посидеть в аллее,
а тебя уносит поезд.
Там, забыв, что, аты-баты,
все давным-давно убиты,
новые дадут обеты
на окраине субботы,
а тебя уносит поезд.
Станут жить (и с Богом, с Богом!) —
то по звёздам, то по книгам,
но потом, под новым флагом
перессорившись друг с другом,
все получат по заслугам,
а тебя уносит поезд.
И отправятся в смятеньи
прямо нб небо их тени
и получат сыр в сметане.
А тебя уносит поезд…
а тебя уносит поезд,
а тебя уносит поезд —
до свиданья.

«Я написал да забыл, то есть не написал…»

Я написал да забыл, то есть не написал —
нащебетал, накурлыкал, на… – как-у-вас-там:
я ведь слуга облаков, я ведь неба вассал,
я ведь слуга облаков из числа дураков.
Я ничего не храню – никогда не хранил:
что же хранить, не имея… а я не имел
тут ничего, кроме баночки чёрных чернил
за обшлагом рукава, где цветы и трава.
Я никого не люблю – никогда не любил,
ибо никем не владел, а владел – охладел,
только над тем и трясусь, как упрямый дебил,
что не имеет цены, – драгоценные сны.
Крутится плёнка – и сходит с ума кинозал:
вот и достаточно счастья в луче золотом.
А написал, так… подумаешь, кто ж не писал:
парочка свежих манжет да бродячий сюжет!

«Ничего мне не надобно, рыбче…»

Ничего мне не надобно, рыбче,
ничего мне не надобно… – робче
всех на свете склоняю чело,
не заказывая – ничего.
Не заказывая, не завязывая,
ибо жизнь – одноразовая —
скоро-скоро сорвётся с крючка
и – пока!
Столько много мы тут надурили,
столько много нам тут надарили,
что последних трёх тактов кадрили
дожидаться уже невтерпёж,
и они от меня не зависят,
но висят в ослепительных высях —
там, где пламя чудак один высек
и куда я, простите, не вхож.
Не пеняя на практику визовую,
ничего, говорю, не заказываю:
ни валют, ни билета на скорый,
ни гонца – ни с наградой, ни с карой,
ни порядка в неровной строфе
и ни музыки в этом кафе…

«С этим можно не делать совсем ничего…»