Читаем Музыка на Титанике полностью

Музыка на Титанике

…были бы вопросы все давно решенытолько нет на свете никакой тишиныситцевая птичка прилетела с войныситцевая птичка прилетела с войныне пугайся деточка и слезы утриситцевая птичка с карамелькой внутрисладко будет петь тебе до самой зарисладко будет петь тебе до самой зариона будет петь тебе всю ночь напролётситцевые песни под ручной пулемётситцевая птичка никогда не умрётситцевая птичка никогда не умрётне пугайся деточка огней и тенейкарамелька сладкая всей жизни вкуснейа что жизнь не сладкая так дело не в нейа что жизнь не сладкая так дело не в нейне пугайся деточка коней и камнейситец дело прочное всей жизни прочнейа что жизнь не прочная так дело не в нейа что жизнь не прочная так дело не в ней

«Там оплакано всё: каждый двор и подъезд…»

Там оплакано всё: каждый двор и подъезд —как давно я уже не видал этих мест! —там на каждом окне до сих пор по слезеи сплошное passй composй.Там запуталось всё, всё свернулось в клубок,и состарившийся усмехается Бог:дескать, здравствуй, дружок, мы тебя заждалисьсреди пыльных огней и кулис,где шатается сцена, и доски скрипят,и болтаются двери, и чай не допит,и сбивающийся на фальцет монологзастревает груди поперёк!Я поеду туда, потому что устал,я решу, что пора бы уже по местамвсё расставить, как было: пусть будет опятьвсё стоять, и стоять, и стоять!Но какую веревочку ни потяни,а не вытащить дня – обрываются днипрямо на полуслове, на полустроке,и концы остаются в клубке.Нет, пускай он укатится, этот клубок,в те края, где сидел на окне голубок,о ту пору, как я, о ту пору, как я…Боже, как я люблю те края!

Берлин, 9 января 2009 года

Вот и падает бетонное домино —ах, бумажное, ах, воздушное домино!Я вдруг вспомнил, что я там не был давным-давно —у ворот Бранденбургских, правая сторона…Между тем лишь оттуда жизнь моя и видна —всё неплотное, непонятное полотно,на котором дыра за дырой, за пятном пятнои чужое крутят кино.Домино побежало: одна, другая волна —и заплакал весь город, заплакала вся страна,и заплакал весь мир, ибо всем нам одна цена:мы никто, мы кирпичики домино…И не наша вина, никогда не наша вина,что не наша война, никогда не наша войнапроисходит на суше, на море и даже на —на душе, где всегда темно.Мы никто: Одиссей чужое смотрит кинопро руно золотое, шагреневое руно —и сирены поют, и идут корабли на дно.Только пальчиком ткни – и былым временам хана,и какая-нибудь шпана, но всегда шпанаобъявляет, что жить отныне разрешеноили запрещено, – и падает домино,и становится всё равно.