Музыка Океании (СИ)

Она поняла его. Спрятав глаза, женщина поступила именно так, как он ей приказал. Неужели она до сих пор не узнаёт меня? — думал Аластор, идя вслед за ней по узкому коридору вдоль дверей купе. Хотя, когда мы виделись, я выглядел иначе… одет был по-другому, да ещё синяк под глазом. Сейчас на нём было чёрное зимнее пальто, тёмно-серые плотные джинсы и кожаные ботинки, второй наряд, состоящий из грязного коричневого плаща, он решил оставить, он надевал его, когда не хотел привлекать излишнего внимания, потому что походил в нём на бедняка, но в вагоне «Призрака», билеты на который стоили порядка тысячи, может, больше талантов, такая одежда смотрелась бы странно.

Поезд уже пришёл в движение, люди сновали из вагона в вагон в поиске свободных мест. Разумеется, всё было переполнено, и им предстояло провести здесь ещё три-четыре дня, никто не знал точно, за сколько «Призрак» доберётся до отменённых земель, всё зависело от ситуации на границах. К счастью, никто сильно не переживал из-за тесноты, она казалась самой ничтожной платой за возможность сбежать из Сциллы.

— Можно? — спросил Аластор, заглянув в одно из купе. Внутри сидела замужняя пара с грудным ребёнком. Те согласно кивнули.

— Вы можете занять нижнюю полку, — произнесла женщина с ребёнком, кинув взгляд на его трость.

— Спасибо, — согласился Аластор. Он уже привык к тому, что люди признавали в нём калеку.

Он, не раздеваясь, лёг на свободное место. Боль в ноге всё ещё не угасала. Он видел, как женщина, которую он спас, влезла наверх и заняла полку над ним, потом он просто уснул, не способный больше оставаться в сознании.

Он проспал несколько часов, потом, наконец, очнувшись, Аластор поднялся и сел. Тут отец семейства, приходившегося ему соседями, сразу же заговорил с ним.

— Женщина, что вошла вместе с тобой.

Чёрт! Что ещё?

— Она сказала, что вы не знакомы, мы не стали тебя будить.

— Что произошло? — потребовал Аластор.

— Она была больна зимней лихорадкой. Ты сам не видел? Моя жена заметила пятна на щеках и сказала мне. Я заставил её уйти. У нас тут ребёнок!

— Где она теперь? — спросил он.

— Откуда мне знать, может, в тамбуре? Я предупредил остальных, кто в вагоне, чтобы не пускали её. Думаю, новость пошла по поезду.

Аластор сел. Боль в ноге унялась, он явно чувствовал себя лучше после сна. Что делать теперь? Это ведь он помог ей попасть в поезд. Кажется, она ничего не сказала на сей счёт. Тут он подумал, что есть только одно верное решение.

Женщина, баюкая ребёнка, всё причитала по поводу зимней лихорадки: «И зачем только она поехала? Всё равно не перенесёт дорогу, почему её не изолировали?!»

— Я скоро вернусь, — сказал Аластор семейной паре и, поднявшись, вышел из вагона.

Он зашёл в тамбур и увидел её там. Одна из дверей всё ещё была открыта, она лежала возле противоположной, кутаясь в шарф, что дал ей Аластор, кажется, спала, может, потеряла сознание. Он подошёл к ней, затем опустился на пол рядом.

Её лицо, блестящее от пота, мелко подрагивало, глаза были закрыты, под ресницами скопились слёзы. Всё ещё растрёпанные волосы липли ко лбу и щекам, рот был приоткрыт и ловил судорожные глотки воздуха. Аластор снова заметил пятна. Дела плохи. Тут она открыла глаза, взглянула на него, попыталась улыбнуться или что-то сказать, но потом зашлась сильным кашлем, прикрыв рот рукой.

— Мне жаль, что вас прогнали. — Сказал он негромко. Колёса дребезжали ещё громче из-за раскрытой двери тамбура. Внутрь влетали белые искры снега. Был уже день, и серое небо метало пыль зимы на обречённую землю.

— У них малыш… и вообще, я понимаю, что мне там не место. Будет плохо, если кто-то заболеет. А вы не боитесь заразиться?

— Так было бы лучше, — признался Аластор. — Я не знаю, зачем я бегу со всеми. Я уже давно ищу смерть, а она всё не приходит.

— Говорят, смерти больше нет. Лишь конец света. Говорят, все, кто сейчас умирают, обречены бродить по Асфоделевым полям. — После этой фразы она опять закашлялась.

— Зачем вы поехали? Вы же знаете, что скоро умрёте, — спросил он её.

— А как я могла остаться? — проговорила женщина, когда кашель стих. — Я отправила двух своих дочерей на «Восточном Вестнике» и обещала поехать вслед за ними. Как они будут без меня? Две мои дочки… ждут меня где-то там. Они ведь даже не знали, что я была больна. А ещё Теренея… это младшая, она забыла свой компас, — женщина сунула руку в карман, достала его оттуда и показала Аластору. — Она думает, это подарок отца. Она всегда очень хотела его увидеть, я подарила ей, сказала, что это от него.

— Где их отец? — спросил он.

Женщина покачала головой, опустив глаза на компас в своей руке, затем кратко кашлянула, прикрыв рот рукой.

— Я умираю. — Прошептала она. — Скоро я потеряю сознание, и начнётся агония… — на её глазах навернулись слёзы. — Мои дочки ещё совсем маленькие… они не справятся одни. Я сказала им, что мы пойдём дальше из отменённых земель. Пойдём искать ворота в Океанию.