Музыка Океании (СИ)

Они стали проламываться сквозь ещё не раскрывшуюся щель дверей, вваливаясь внутрь и уносясь куда-то вглубь вагона. Аластор оказался среди первых счастливцев, кому удалось проникнуть в чрево «Призрака». Поток тел, где каждый чувствовал себя беспомощной щепой, сносимой волнами, пронёс бывшего наёмника внутрь и, оттолкнув от основного маршрута, швырнул прочь, сильно прижав к стене в тамбуре, у входа в вагон. Аластор, находясь в относительной безопасности, видел, как люди неслись, расталкивая друг друга, как кто-то упал, и как на него наступали, кто-то кричал, кто-то ругался, но все они уже были спасены. Всего через пару минут они забудут эту давку, притворятся дружелюбными, будут холить безумную толпу, утверждать, что если бы они действовали спокойно, то все успели бы войти. Они будут говорить это таким тоном, словно не имели никакого отношения к панике. Никто из них никогда не признается и даже не вспомнит, что сам расталкивал остальных, потому что в этот миг они были единым живым организмом, потеряв свою индивидуальность.

Он увидел, как двери стали защёлкиваться, вызвав испуганные вопли тех, кто ещё стоял снаружи. Он видел, как люди влезали в двери, как те зажимали их, приоткрываясь снова, словно хищное животное, пережёвывающее свою добычу. «Поезд отправляется», — объявил машинист хладнокровно, и состав сорвался с места, двери всё ещё не успели закрыться, в них продолжали протискиваться новые пассажиры, вместе с тем как «Призрак» набирал обороты. Никто из оставшихся на платформе, коих было немало, не сдавался, некоторые прыгали, хватаясь за поручни по ту сторону от вагона, кто-то срывался, отлетая на платформу, кажется, кто-то попадал под колёса поезда, «Призрак» продолжал ехать, не обращая внимания ни на что.

Тут Аластор увидел женщину, бегущую вслед за поездом. У него не ушло много времени на то, чтобы узнать её. Эта была она, из вагона «Харона», та, что обещала поставить свечку за Аластора. Её волосы выбились из пучка, она бежала, как в последний раз, кто-то из мужчин, удерживавших двери, протягивал ей руку, но догнать поезд она не могла. Лицо стало красным, кроме бескровных губ, слегка приоткрытых не то в стоне отчаяния, не то в попытке совладать с дыханием.

Аластор не успел подумать о том, зачем это делает, он ведь знал, что она была больна… просто он стоял в тамбуре, а «Призрак» не успел забрать всех пассажиров; он схватился за поручень, и повиснув на нём на всю возможную длину, высунулся из раскрытых дверей, протягивая ей трость. Женщина, кажется, сама не успела ничего сообразить. Все они в эту минуту действовали на уровне рефлексов, не по-человечески, они не жили, а выживали. Она схватилась за трость, и Аластор изо всех сил рванул её на себя, втащив внутрь вагона. Не выдержав равновесия, они оба моментально оказались на грязном от быстро таящего снега полу, сердца неистово клокотали, дыхание сипло гудело прямо в ушах. «Призрак» покинул платформу, а мужчины отпустили двери, чтобы не видеть сквозь узкие заиндевелые окошки горстку оставшихся в Сцилле и искорёженные поездом тела тех, кто шёл до конца.

Скрежетнув, одна створка дверей заняла свою позицию, вторая так и осталась распахнутой, и белый снег с ледяным ветром влетали в тамбур.

Нога неистово ныла. Почти парализованный болью, Аластор старался поскорее прогнать все мысли, чтобы опять обрести сознание, но не мог. Женщина тоже не могла прийти в себя, кажется, ей стало плохо от быстрого бега.

— Вы как? — спросил один из тех, что держали дверь, Аластор не сумел рассмотреть его лицо за белым облаком боли.

— Сойдёт, — выдавил он в конце концов, заметил среди искр протянутую руку, покачал головой. — Я сам встану. — Заставил произнести себя он.

В это время женщина сначала обрела равновесие, опершись о руки, затем сумела подняться. Аластор понял, что не может больше лежать на полу, не привлекая к себе внимания. Перенеся весь свой вес с правой ноги на трость, он, превозмогая боль, поднялся.

— Спасибо вам! — запричитала тут же женщина, по её щекам бежали ручьи слёз, лицо стало пунцово-красным, волосы спутаны, она всё ещё задыхалась, но выглядела бесконечно благодарной. — Если бы не вы… Спасибо вам огромное!

— Ладно, — отмахнулся Аластор. — Пойдёмте в вагон. — Сам он мечтал лишь о том, чтобы поскорее принять сидячую позу и, желательно, вытянуть ногу.

И тут, когда зрение вернулось к нему, он вдруг рассмотрел на её шее уже ничем не скрываемые бурые пятна. Сколько ей осталось до того, как лихорадка добьёт её? Пара дней? Тогда к моменту прибытия в отменённые земли «Призрак» вполне оправдает своё название.

Она не узнала его, он не сомневался. Ни на миг в её бездонных синих глазах не сверкнуло понимание. Зато он помнил её, помнил хорошо.

— Что? — испуганно воскликнула она, поймав его пристальный взгляд.

Аластор стянул с шеи свой старый тёмно-синий шарф и протянул ей.

— Закутайтесь, — сказал он тихо, — и утрите пот с лица.