Музыка Океании (СИ)

Три чужестранки не могли остаться незамеченными. Отовсюду стали появляться люди. Абсолютно все были похожи на их проводников — одетые в тёплые анораки и унты, на головах меховые капюшоны, глаза раскосые, цвет с такого расстояния Ника рассмотреть не могла, но осмелилась предположить, что тоже фиолетовые или лазурные, слишком уж непривычно странными они ей показались. Выглядели антропосы настороженными, с высоких утёсов в них стали целиться луки.

— Карчет! Буладир крет чен эйда. — Крикнул Кургун. Лучники послушались старшего, и Ника смогла свободно вздохнуть, не боясь, что её вот-вот проткнёт стрела.

Слово «буладир» Ника тоже уже успела запомнить, уж слишком часто Кургун и Трамеш его называли в их адрес. Оно означало всех, кто не антропос — чужаки. Психея потом объяснила, что скорее всего оно означает «инландера» — того, кто пришёл с материка, потому что на антропе «була» означало «большую землю».

— Поверить не могу… — прошептала Психея, когда они приблизились к пещере. — Кирие, я помню это…

Метиска была заворожена, её глаза ласкали потолок пещеры, а рот был изумлённо приоткрыт. Чем глубже они входили внутрь, тем больше объектов открывалось глазу. Антропосы устроили настоящий город внутри скалы. Повсюду горели костры и факелы, слонялись яки и одинокие олени, лаяли собаки. Скала напоминала муравейник. Люди сновали туда-обратно, разделывали шкуры, готовили мясо, женщины стирали прямо в пещерной луже, которая, казалась, специально была здесь выдолблена такой глубокой.

Кургун и Трамеш объяснялись с другими мужчинами, к ним шестерым так и стекались аборигены. Ника не знала, что она должна испытывать. С одной стороны, радость от того, что им наконец-то удалось попасть сюда, а с другой…

Что мы здесь делаем? Это же бред… Нас просто прогонят, и это ещё в лучшем случае…

Но отступать было попросту некуда, она взяла Эльпис за руку. Её кожа была холодной и непривычно шершавой. Желая поддержать подругу, Ника поднесла её ладонь к губам и поцеловала её. Эли в ответ ободряюще погладила её спину.

Как всё легко. Как будто и не было ни измен, ни боли…

Хоть она и отлично помнила, что были.

Ника с умилением заметила, как Фликшу повис на руке Психеи, с лица мальчика не слезала улыбка. Они о чём-то переговаривались на антропе, и он показывал ей на загон с яками. Выглядели вдвоём они невероятно мило, прямо как брат с сестрой. Хоть у Психеи и была смуглая кожа, она всё равно принадлежала этому миру.

Внимательно выслушав Кургуна и Трамеша, к девушкам подошёл мужчина. Он был высокий и статный, со светлыми, почти белыми волосами, убранными в косу. На вид около тридцати-тридцати пяти лет, примерно, как Трамешу. Жестом он дал Фликшу знак отойти от чужестранок.

— Буладир не место в Ууракулисе. — сказал мужчина с сильным акцентом, сонливо растягивая слова, однако его речь была достаточно внятной и чёткой, чтобы девушки его прекрасно понимали.

— Мы привели вам её, — быстро нашлась Ника и положила руки на плечи Психеи, чуть подтолкнув девушку к аборигену.

Мужчина без интереса окинул метиску беглым взглядом. Интересно, блефовал он, или правда не был заинтересован в Психее.

— Не уура. — Отрезал он после досмотра. — У уура не бывает такой цвет, — он ткнул пальцем в растерянную девушку, так что Ника решила заступиться за неё.

— Тогда как ты объяснишь цвет глаз? Или то, что она помнит антроп?

Мужчина покачал головой.

— Нет. Не считается. Она не уура. Зовём таких бакши. Когда наш мужчина ловит буладир-девушку и потом отпускает её. — Он расхохотался. — Это вы зовёте «милость», — словно в насмешку он указывал пальцем на Нику и Эльпис. — Вас, может, отпустим. Будет милость. А потом из милости будет бакши. — Хохот повторился, в этот раз прогремел грозой, несколько слушающих мужчин поддержали его.

— Уура эйда тэр. Вочишь эйре стен. Хамини войчен зеир. — Произнесла Психея на одном дыхании. Глаза её вспыхнули пурпурным пожаром.

Психея не стала больше церемониться, она скинула с себя шубу, которая тем более ей не шла, затем ловко и быстро стянула свитер и кофту под ним, швырнув всю одежду на пол. Перед антропосами она теперь стояла по пояс голой. Гладкое смуглое тело блестело от редких лучей факелов, ей точно было очень холодно, но Психея изо всех сил старалась этого не показывать. Маленькие груди съежились, зато соски стояли торчком. На плоском животе была татуировка в виде спирали. На Психею теперь смотрели все и, что удивительно, вовсе не на её нагую грудь. Антропы с интересом разглядывали татуировку.

— Нет! Не ты. Не может. — Сказал мужчина, покачивая головой.

— Может. Бейе. — Невозмутимо сказала Психея на двух языках поочерёдно.