Музыка Океании (СИ)

Учёные-биологи выделяли антропосов в отдельную расу людей, но при этом сами аборигены делились по меньшей мере на десяток племен, в том числе и враждебных друг другу. При этом все представители перволюдей обладали схожими характеристиками — бледной кожей, светлыми волосами и исключительно яркими расцветками радужки. Среди антропосов встречались представители совсем уж странной мутации, делающий цвет глаз близким к фиолетовому, более расхожими считались сапфировый, изумрудно-зелёный и тёмно-синий цвета. Самым большим племенем считался Ууракулис, который упоминали в своих трудах все известные Нике исследователи севера. Само название племени переводилось с антропа как «Блуждающий город», и, хотя все племена были скитальцами северного полуострова, Ууракулис действительно походил на настоящий город, даже судя по описаниям.

Например, исследователь Герод в своём «Ууракулис обретённый» представлял такую картину: «Вообразите себе полторы тысячи голов оленей, триста горных шерстистых быков, две тысячи ездовых собак и порядка трех тысяч человек, которые ежесезонно перемещаются по полуострову. Когда племя обосновывается, расставляет палатки и шатры, в самом центре города неизбежно вырастает их каменный тотем — огромный столб с выдолбленными лицами божеств и массивными оленьими пантами на вершине». Ника могла лишь догадываться, было ли это описание преувеличением, но даже оно вызывало истинное любопытство. Принимая во внимание неблагоприятный климат, Ууракулису действительно было выгоднее перемещаться вдоль побережья, чтобы прокормить такое количество животных. Все антропосы были шаманами, не признавали ни старый, ни новый пантеоны, у них были исключительно свои божества, или даже скорее духи, как могла понять Ника. О мифологии северных народов Герод писал лишь вскользь, зато Плиний уделил этому целую главу в своих «Тайнах Севера». Нике безумно понравились те несколько историй, которые упоминались в книге. В этих сказках скрывалась образность и загадка. Сразу становилось понятно, чего боятся северные народы, которые живут в дали от цивилизации в условиях смены полярного дня и полярной ночи.

Одна из историй рассказывала о том, как огромный кашалот проглотил солнце и обрёк племя антропосов на три года существования в кромешной ночи. Тогда среди детей нашёлся мальчик-сирота по имени Версанек, отправившийся в море на поиски того самого кита. Спустя много лет странствий, он всё же смог отыскать кашалота, и вспорол ему живот. Но чтобы вернуть солнце на небо, Версанеку пришлось посетить страну великанов и найти самого сильного из них, который согласился при условии, что Версанек одержит победу над ним в поединке. На помощь мальчику пришёл амарок, дух северного волка. Он призвал тысячу белых куропаток, которые взвились к лицу великана, застлав своими крыльями ему глаза. Так Версанек был сражен, и вернул солнце на небо.

Нике уже не терпелось встретить тот народ, что плёл из нитей вселенной такие изящные рассказы. Главная загвоздка состояла в том, как отыскать племя, пусть даже такое огромное, в бесконечной белой равнине. Она искренне надеялась, что ключ к этой загадке могла дать Психея.

Очередной допрос она устроила на четвёртый день пути, когда проснулась раньше Эльпис и тихо выскользнула из их каюты, не желая будить подругу. Психею она нашла в гостиной «Икара». Метиска лежала на кушетке с чашкой ароматного кофе в руках и смотрела в иллюминатор. Увидев Нику, она сразу напряглась: опустила ноги, приосанилась и развернулась к ней.

— Доброе утро, кирие! — поприветствовала Психея девушку отрепетированной улыбкой.

— Мы не в «Резиденции», я больше не кирие, зови меня просто Ника, — попросила она.

Синие глаза чуть прикрылись, потупившись в пол.

— Вы помогли мне. Я у вас в долгу теперь.

Нику поражало то, как выросшая в Харибде Психея, совсем молодая девушка, была внутренне гораздо больше похожа на молчаливых, глубоких северян. Она придавала большое значение обещаниям, высоко ценила помощь, и была готова самоотверженно сделать всё ради тех, кто вступался за неё саму. Такая юная, но уже не по годам мудрая. В её синих глазах таилась глубокая пучина океана.

Ника подсела к ней на кушетку и взяла девушку за руку, погладив смуглую кожу.

— Раз в долгу, попытайся вспомнить что-то ещё об Ууракулисе. — Ника пробовала разговорить Психею уже раз пять, им удалось углубиться чуть дальше в воспоминаниях, но ничего существенного пока понять не получилось. — Даже любая мелочь может оказаться полезной.

Психея глубоко и обречённо вздохнула, высвободившись из рук Ники.

— Я была совсем маленькой, когда меня забрали. Я не помню конкретных мест, да и на Пацифиде всё действительно слишком похоже…

Психея поднялась с кушетки и стала рассеянно бродить по гостиной, опасливо поглядывая на стол посреди, где были разложены все карты полуострова антропосов, что им удалось найти.

— Но мы же смогли высчитать, что, когда отец увёз тебя, была осень, — настаивала Ника.